Операция "Преториус"

Обвиняемый Гаупт тоже завил, что не собирался стать диверсантом и был готов выдать других членов террористической команды во время общего сбора 6 июля. Нейбауэр под присягой поклялся, что он с Керлингом практически сразу пришли к выводу о том, что приказ абвера нельзя выполнять ни в коем случае. Квирин, по его словам, начал сомневаться в целесообразности миссии, еще во время плавания через Атлантику на подлодке. Тиль уверял трибунал, что никогда не взялся бы за исполнение диверсии или терракта. Хайнк, оказывается, еще до поступления в диверсионную школу под Берлином понял, что его хотят заставить причинить страшный вред Америке. Генералы удовлетворенно кивали головами во время каждого выступления - раскаяние злодеев перед лицом закона было полным и безусловным. Гувер слушал заявления немцев, презрительно поджав губы. В кулуарах необычного засекреченного процесса наконец дошла очередь до решения важного вопроса о судьбе двух добровольных коллаборантов. 16 июля министр Биддл направил Рузвельту памятную записку:

"Даш и Бургер помогли задержать остальных преступников, содействовали в получении улик. Однако в ходе процесса они отказались повторить свои показания. Мы с судьей намерены просить трибунал применить в отношении их высшую меру наказания, поскольку, по нашему мнению, Даш и Бургер после высадки в определенной степени были готовы осуществить диверсионные акты и, следовательно, в юридическом смысле являются виновными. Если трибунал приговорит всех восьмерых к смертной казни, мы скорее всего будем готовы рекомендовать Вам проявить какое-то снисхождение к Дашу и Бургеру. По крайней мере можно заключить их в тюрьму по аналогии с Рудольфом Гессом - то есть, вплоть до окончания войны. Бургер в случае помилования хотел бы избежать огласки. Он предпочитает скорее умереть, чем подвергнуть опасности членов своей семьи (оставшихся в Германии). И наоборот, Даш в свою очередь предпочел бы обнародовать все дело. Превращение его в своего рода героя будто бы должно поощрить других немецких агентов к "сдаче" своих товарищей".

Даш и Бургер в конце концов согласились рассказать ужасную и позорную правду перед лицом своих товарищей. Адвокат в очередной раз сообщил судьям в униформе, что Даш не тронул Каллена даже пальцем, хотя имел строгий приказ скрутить любого свидетеля десанта и доставить его на борт подводной лодки.

Бургер, выступавший последним, напомнил, что является гражданином США, служил в рядах национальной гвардии США и даже дважды получал от американского командования поощрение в виде отпуска. По его словам, вернувшись в Германию, он быстро разочаровался в политике НСДАП и начал втайне готовится к побегу в США. Защитник Бургера подчеркнул, что он не только активно сотрудничал с агентами ФБР, но фактически сообщил им более ценные данные, чем Георг Даш.

27 июля шестеро диверсантов (кроме Даша и Бургера) в коллективном письменном заявлении к суду поблагодарили за справедливое рассмотрение их дела: " Прежде всего хотим сказать, что адвокаты беспристрастно представляли наши интересы - гораздо лучше, чем мы могли ожидать, и при этом рисковали навлечь на себя гнев общественности. Мы благодарим наших адвокатов".

Неугомонный полковник Ройал все же сумел достучаться до Верховного суда, который был уже распущен на летние каникулы, но специально собрался 29 июля для рассмотрения ходатайства армейского адвоката. Ройал вновь опротестовал президентский указ и потребовал предоставить подзащитным "хабеас корпус" или личную неприкосновенность. 31 июля Верховный суд единогласно отклонил апелляцию Ройала. Теперь члены трибунала могли со спокойной душой выносить приговор. Для этого им потребовалось два дня непрерывных заседаний в закрытом режиме.

3 августа вердикт военного трибунала был запечатан в четыре конверта из плотной бумаги желтого цвета и отправлен с курьером президенту страны на утверждение. Самолет ВВС доставил курьера в летнюю резиденцию президента в Гайд-парке. Теперь судьба восьми немцев находилась полностью в руках Рузвельта.

ФИНИТА ЛЯ КОМЕДИЯ

Рано утром 8 августа заключенным на завтрак дали яичницу с беконом, тосты и кофе. Затем в тюрьме появился генерал Кокс с армейским капелланом. Когда Кокс поочередно сообщал немцам, как решилась их судьба, те, по словам очевидцев, бледнели и производили впечатление полностью ошеломленных людей, потерявших ориентацию. Никто из осужденных при этом не задавал никаких вопросов и вообще не открыл рта. Бургер, читавший у себя в камере старый номер "Сатердей ивнинг пост", услышав, что его приговорили к пожизненным каторжным работам, спокойно произнес: "Так точно, сэр!", после чего вернулся к чтению газеты. Георгу Дашу президент заменил смертную казнь на 30-летние каторжные работы.