Операция «Рокировка»

После перипетий прошлых суток, этого оказалось слишком даже для закаленных нервов разведчиков. Такого хохота скромный особняк не слышал, наверное, с дня его постройки…

Самолетом мотнуло и швырнуло в сторону с такой силой, словно Ли-2 увидел перед собою непреодолимое препятствие, и норовисто встал на дыбы.

Николай Корнеев, держащийся за переборку, и летчик, до половины торчащий в дверях кабины, сумели удержаться на ногах, а вот Штейнглица швырнуло к противоположному борту, как куль.

— Шайзе!

Второй пилот нырнул в кабину и буквально через пару секунд высунулся обратно, поправляя лямки парашюта.

— Все, парни. Приехали… Хватай мешки, вокзал отходит.

— Что случилось?

— Накаркали… Молния… — летчик показал пальцем на окна левого борта, за которыми и в самом деле как-то посветлело. — Горим… Прения закончены. Теперь прыгать придется всем! Даже несогласным…

Второй пилот прошел к двери и принялся ее открывать.

— Прыгайте!.. Яша долго не удержит высоту. А еще и нам с ним надо успеть…

— Не дрейфь, крылатый. — Корнеев ткнул кулаком в бок второго пилота. — Тебя как звать?

— Петрухой кличут.

— Ты вот что, Петро. Постарайтесь приземлиться кучно и держитесь вместе… Смотри за нашими куполами и подтягивайся туда же. Но и если снесет, ничего. Я вас найду. Обещаю… Повоюем еще.

— Если ветер позволит… — не слишком уверенно ответил летчик, кладя ладонь на плечо разведчика. — Просвета не жди. Облачность почти до самой земли. Досчитай до пяти и дергай кольцо. Немец поймет, или переведешь?

— Немец поймет, — кивнул Штейнглиц. — Айн, цвай, драй, фир, фюнф и дергать. Я…

— Я. Натюрлих… Дернешь за веревочку — дверь-то и откроется… — вопреки совершенно не смешной ситуации, на веснушчатом лице летчика сияла искренняя улыбка. — Первый, пошел!

Прежде чем вывалиться из самолета наружу, Корнеев еще успел ощутить сильный удар ветра в лицо. Но не кулаком, а как туго набитой подушкой.

«Только бы купол не смяло…»

* * *

Все обошлось. И если не считать того, что аварийное десантирование произошло в незапланированном районе, то даже, удачно. Не на шутку разбушевавшаяся, запоздалая летняя гроза, разогнала по домам и другим укрытиям всех возможных наблюдателей. В том числе и случайных…

Поскольку Корнееву и Штейнглицу предстояло приземляться на лес, время выброски было рассчитано так, чтобы захватить еще последние дневные минуты. Потому и вылетели не под покровом ночи, когда немецкая истребительная авиация спит, а раньше. Зато теперь, когда их занесло черт знает куда и внизу не видно даже мало-мальски приличной рощицы — белым днем, в нормальную погоду, десантников в точке приземления, скорее всего ожидал бы «почетный караул» из немецких мотоциклистов.

Просвет под тучами оказался не так уж и мал, как предупреждал второй пилот. Корнееву вполне хватило времени, чтобы успеть увидеть справа у речки красивый, геометрически правильный, словно рисованный под линейку, городок с крестом костела в центре и довольно внушительную крепость… Чем-то напоминающую Брестскую. Наверно, из-за обилия красного кирпича. Черную сеть дорог, толстыми и не очень нитями разбегающуюся во все стороны, связывая между собой селения калибром поменьше. От одиноких фольварков и хуторов, до небольших сел.

Оценив направление нижнего ветра, Николай, отпуская и подтягивая стропы, кое-как сумел приноровиться к капризам уже теряющей беспощадную силу стихии и направил парашют в сторону речки. На противоположном от города берегу оказалось меньше всего построек. А значит, и людей тоже должно быть меньше.

В нескольких километрах на северо-запад Николай заметил и полосу леса, но запаса высоты не хватало для того, чтобы выбрать более удобное место. Поэтому подполковник решил поставить между собой и немецким гарнизоном, предположительно расквартированным в крепости, хотя бы водный рубеж. Тем более, сверху было отлично видно, что до ближайшего моста, от того места, куда пытался дотянуть Корнеев, не меньше трех километров.

А еще, рискуя быть обнаруженным, но не видя другой возможности, подполковник старался максимально отсрочить момент приземления. Давая тем самым Штейнглицу и летчикам время засечь его парашют и сориентироваться. Немец ему был нужен для выполнения задания… Убеждая в этом целую кучу вышестоящего начальства, Николай и сам поверил в предложенную Абакумовым легенду. Словно до этого Корнеев только и делал, что на все операции таскал с собою раскаявшихся фрицев… Ну, а пилотов разведчик попросту пытался спасти… Понимал: у парней фактически нет шансов самим пробраться обратно, за линию фронта. Без должных навыков, без оружия и документов, к тому же — в советской форме…

И разве это не ирония доли?