Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова

Между тем, пауза между востоком и западом, не на шутку, затянулась. Ни одна из сторон не шла на мировую. Вскоре на горизонте появился контейнер – его доставили из Англии, морским путем. У Одинцова интересовались перекупщики – что за диво прибыло из-за морей. Но тот помалкивал – не говорить же им о старом тряпье. Засмеют. Гуров быстренько, по номеру в таможенной декларации, на одном из причалов, обнаружил одиноко стоящий контейнер и подолгу блуждал вокруг него, трогая и любуясь иностранной пломбой, не смея заглянуть вовнутрь. Терпение пана капитана лопалось, а Одинцов всё никак не мог растаможить заморский груз. Наконец, он появился в сопровождении таможенника и тот быстренько вскрыл контейнер. Бизнесмены тут же влезли в него и устремились к мешкам – вспороли один, другой, третий. На удивление мореманов, таможенника и грузчика, который непосредственно отворял громоздкие двери контейнера, товар в буквальном смысле слова шокировал присутствующих, что в дальнейшем объясняло их неадекватное поведение. Гуров, забыв, что он сам является владельцем груза, выхватывал одну за другой норковые шубы, приговаривая: «Это Авроре!», «Это снова ей!», «Это…там посмотрим кому!» Далее в адрес грузчика как в фильме «Свадьба в Малиновке»: «Куда хапаешь!!!» Грузчик опешил. Капитан понял, что переборщил и просто заметил:

– Рученки то грязные, сходи помой.

Одинцов, ранее никогда не имевший дубленки, примерял одну за другой, в результате чего образовалась куча дубленок, по которой сами же прошлись и не один раз. Таможенник обеспечил себя кожаной курткой и довольный убыл восвояси. Было много детских заячьих шубок с заводскими бирками, что говорило о том, что они новые и никто их ещё не одевал. Одна досталась грузчику и тот, удовлетворенный, пошел выполнять ценное указание Гурова

– мыть руки.

– Надо выставить охрану, – опомнился Одинцов, когда они добрались до содержимого десятого мешка. – Темнеет, однако.

– Нет, я ещё пороюсь, – произнес Гуров, трогая дубленку ладно сидящую на Одинцове. – А ты можешь идти! Кстати, что-то я не слышу слов благодарности? Ась?

– Сенька вери матч, – отблагодарил Одинцов на чукмекском языке, не давая тому припомнить, как отказывался заниматься этим барахлишком первоначально.

– Ну и.

– Готов проставиться хоть сейчас.

– Вот так бы сразу, товарищ – барин! – Гуров ещё раз потрогал дубленку, одетую Одинцовым. – Пятьдесят четвертый, размерчик то?

– Пятьдесят шестой! Ну, я помчался – куплю замок на контейнер и пузырь. Водки или.

– Или. И не скупердяйничай, капраз. Надо хорошо обмыть! Дубленку сними! Куда ты в ней?

Пока воодушевленный Одинцов скитался по магазинам, появилась местная публика. Как они прознали про содержимое контейнера осталось их коммерческой тайной. Тётки из числа кладовщиц, крановщиц, автопогрузчиков и прочих представителей доблестного рабочего класса устроили самый настоящий подиум. Красуясь, друг перед другом и прохожими, они важно расхаживали по причалу, виляя своими самыми смачными местами. В лучах крановых прожекторов пестрели и переливались шубы и полушубки, мантии и дубленки, кожаные куртки и пальто. Не было только вспышек фотокамер. Но самый кайф начался, когда женщины стали задавать вопросы по ценам, понравившихся им вещей. Это надо было видеть. Они пытались тут же занять деньги друг у друга. Убегали и возвращались. Просили отложить до утра. Когда появился Одинцов, он застал исцелованного во все места Гурова с целлофановым мешком нашпигованным денежными купюрами. Это была удача. Решили контейнер никуда не вывозить и организовать продажу в одном из помещений порта. Через девчонок из столовой, которая работала и в вечернее время, договорились с заведующим о размещении шмуток в одном из помещений, примыкающем к раздевалке. Заплатили грузчикам за перенос мешков и закрыли дверь на замок. Одинцов сдал транспортникам пустой контейнер и бизнесмены в этой же столовой, в закутке для начальников, с размахом отметили свою первую сделку с барахлом. Пили много, ели мало – видимо от усталости.

– Саныч! – на повышенных тонах и в обнимку с заведующим столовкой, изъяснялся Гуров. – Ты думаешь, мы какие-то там буржуи?

И сам себе отвечал:

– Нет, мы не капиталисты! Вот, – Гуров указал на Одинцова, – это знаешь кто? Живой капраз! Похож он на буржуя?

– Не-а! – заплетающимся голосом ответил завстол.

– А я, бывший капитан дальнего плавания Гуров, похож на буржуя?

– Не-а!

– Эх, Саныч. Друг!

Время от времени, в дверях закутка появлялись барышни в спецовках и Одинцов удалялся – не упускать же возможность реализации товара. Всё повторялось, как и на причале, но, судя по биркам на спецовках – это были уже не местные девчонки, а с соседних портов и городских подразделений. Со времен Совдепии срабатывал эффект дефицита и подружки моментом обзванивали друг друга, делясь ценной информацией о товаре. За один час Одинцов отоварил очередную делегацию трудящихся женщин и закрыл «море на замок». Этого требовала и текущая обстановка – из столовки всё громче и настойчивее доносился голос пана капитана.