Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова

– Вы что-нибудь слыхали про подводный атомоход «К-162» шестьсот шестьдесят первого проекта? Не слыхали? Вот его моделька стоит – длинненькая такая. Я вам такое скажу, ух. Этой лодке принадлежит мировой рекорд подводной скорости – сорок четыре и семь десятых узла! Шумность в центральном посту доходила до ста децибелов – почти как в самолете. На циркуляции, возникало гидродинамическое сопротивление, приводящее к деформации внешнего, так называемого у подводников «легкого» корпуса подводной лодки. Как следствие, на скорости под водой было вырвано всё, вплоть до рубочных дверей. Дела.

Одинцова только затронь. Он и не такое расскажет. Но на следующее утро основным рассказчиком был не он, а Гуров. Дело касалось нового бизнеса, где Одинцов не блистал. Вернее, он его совсем не знал. Но именно ему предстояло написать технико-экономическое обоснование рыбалки для английского банка, да еще и перевести на английский язык. Он ведь директор и обязан это сделать. Так, во время последнего телефонного разговора, попросил его и Ричард:

– Иван – хороший рыбак, поверь мне Никалз, но бумаги за него, всегда делал кто-то другой. Много не пиши – два, три листа. Но чтобы всё было ясно и понятно. Он тебе поможет.

– Ну, давай, рассказывай, – начал Одинцов выспрашивать пана капитана, наливая по рюмке «опохмелюноса», чтобы немного ожить после вчерашнего, – как тебя Аврора вчерась, матюгами обложила.

– А твоя, – заржал Гуров, – всё тебя гладила, гладила. электроутюгом. Ты в зеркало-то посмотрись.

Одинцов тут же взглянул в зеркало и ужаснулся. Через всё лицо пролег рубец, и ему было непонятно, откуда он взялся такой огромный и когда исчезнет?

– Похоже, что ты не выполнил свой ночной до-о-олг? – продолжал хохотать Гуров.

– А ты откуда знаешь? Как всегда, подглядывал в бинокль со своего третьего этажа на мой второй, сволочь этакая?

– Делать мне больше нечего – подглядывать? У тебя на лице – след от циркуля, что лежит у тебя в каюте на столе.

– И, точно, циркуль, – согласился Одинцов, разглаживая рубец. – Слушай, тебе пора переходить в опера. Расследовать мокрые дела. Как ты относишься к этой идее?

– Не мой профиль. Нет океанского простора. Ладно, слушай и конспектируй мою речь. Пиши название.

– Название понятно. Дальше что?

– Дальше «опохмелюнос». Капни, а то в горле пересохло.

Одинцов мигом разлил ещё по одной. Теперь, у них в офисе, как и положено солидной фирме с иностранным инвестором, был бар, а в качестве «опохмелюноса» использовалась, проверенная в боях за свободу и независимость Калининградской области, водка «Флагман» – изобретение вино-водочников к трехсотлетию российского флота. Хотя имелись напитки и посолиднее. В штате была и секретарша, которая на сегодня имела строгое приказание на счет бесконечной очереди желающих идти в море и просто позвонить мореманам: «Кроме начпара, для остальных – нас нет!»

– Так на чем, я остановился? – на всякий случай, уточнил пан капитан, закусив огромным хрустящим огурцом, из специально заготовленной и стоящей в предбаннике бочки с рассолом. – Правильно, на расходах.

– А вводная часть, технические характеристики судов?

– Никалз, – выговорил с акцентом Гуров в свойственной Ричарду манере произношения русских имен на английский лад. – Английских банкиров интересуют цифры, а не наша российская болталогия. – Рисуй первую таблицу: «Арендные платежи». Слева направо: тип судна, суточная ставка аренды в долларах, месячная ставка, годовая ставка.

– В долларах? – передразнил Одинцов.

– Всё в зелени, капраз. Нарисовал? Теперь пошли цифры. Ну, годовую ставку в пятьсот тысяч, ты надеюсь ещё помнишь?

– Есть такая цифирь.

– А теперь дели её на двенадцать – получишь месячную, на триста шестьдесят – получишь суточную. Готово?

– Я тебе что, робот?

– Тогда, я себе налью. А ты работай, работай.

Гуров пропустил третью рюмку «опохмелюноса», закусил огурцом и, спохватившись, налил третью и Одинцову.

– Чуть традицию не нарушил. Давай, Коля – третья, за тех, кто в море!

– Святое дело! – согласился капраз, лихо опрокидывая рюмку во внутрь себя. – Ух, хорошо пошла!

– Теперь, топливо, – как ни в чем не бывало, выдал Гуров, удобнее устраиваясь в кресле. – Рисуй вторую таблицу расходов. Опять тип судна, ниже «топливо г\д».

– Для главного двигателя? – уточнил Одинцов.

– Догадливый, ты стал, Николай. Далее, цена мазута за одну тонну – берем здесь сто семьдесят.

– А если не осилим поставку?

– Банку это знать ни к чему. А в море повезем своим транспортом. Я тебе, потом, дорасскажу нюансы. Надо поторопиться. Данек вот-вот подъедет со своим предложением.

– Надо секретарше.

– Не надо. Встретимся вечером в моей кают-компании. Аврора обещала закуску обеспечить.

– И это, после вчерашнего?

– С тех пор, как я стал приносить в дом пенендзе, мне многое прощается. Пиши, дальше: суточный расход – двадцать тонн, расход за двести шестьдесят восемь суток.

– А почему не триста шестьдесят?

– А переходы, выгрузки рыбы, межпоходовый ремонт?

– То есть, эта цифра устаканилась?

– И не один раз, – уверенно произнес Гуров, наливая четвертую рюмку.