Операция «Сентябрь»

Майор скорчил злобную гримасу и громко рявкнул:

— Пошёл ты, старшой, знаешь, куда со своими актами! Они, сволочи, нас без всяких актов грабили!

— Товарищи командиры, будьте добры, верните всё обратно, иначе придётся вас задержать.

Рассвирепевший майор выхватил из кобуры ТТ, передёрнул затвор и направил пистолет на Гнатюка. Комроты неожиданно присел, развернулся на одной ноге, а ударом второй выбил пистолет из руки майора. Подбежавшие пограничники скрутили подполковника и майора.

— Не надо, ребята, — сказал Гнатюк, — отпустите их.

Офицеры уехали, но прибывшие через сутки особисты арестовали Гнатюка. Скороспелое дело об избиении старшего по званию в условиях военного времени было направлено в трибунал, и штрафбат с распростёртыми объятиями ожидал в своих поредевших рядах молодого офицера-пограничника.

Но тут в дело вмешались подчинённые Гнатюка, написавшие грозные письма командиру дивизии НКВД, начальнику особого отдела дивизии, в трибунал, приложив свои письменные свидетельские показания. Гнатюка вскоре отпустили, а за участие в Сталинградской битве наградили вторым орденом Красная Звезда (первый был вручён ему за оборону Кавказа).

Второй случай произошёл в Польше, в декабре сорок четвёртого. Пограничный батальон дивизии НКВД по охране тыла действующей армии зачистил небольшой городок и размещался на ночлег в уцелевших домах. Роте Гнатюка отвели три дома и три сенных сарая. Гнатюк вместе со старшиной роты обходил строения, распределял взводы и отделения на постой. Рядом с одним из домов стояли два трёхосных ЗИС-6, гружённые ящиками со снарядами. Часовой сказал, что они скоро уедут, что капитан, зампотылу их артиллерийского полка, уже собирается.

Гнатюк со старшиной вошли в дом и услышали женский крик, шум возни, падающих предметов. В большой комнате они увидели такую картину: голый и явно пьяный мужик гонялся за молодой женщиной, разорванная одежда которой лохмотьями свисала с «изукрашенного» синяками тела. Гнатюк схватил левую руку мужика — и тут же правой получил удар в живот.

— Назад! — завопил обнажённый. — Не сметь трогать старшего по званию!

Бегло оглядев комнату и нигде не заметив формы, а, значит, и подтверждения старшинства в званиях, Гнатюк с размаху отправил обнажённого в длительный нокаут. Прибежавшие на шум артиллеристы быстро одели своего командира и вынесли его на воздух.

Через двое суток следователь отдела военной контрразведки «Смерш» дивизии направил законченное дело об избиении старшим лейтенантом Гнатюком старшего по званию в трибунал. Штрафбат просто рыдал в надежде заполучить грубияна и драчуна, но опять не срослось. Бойцы и офицеры роты вновь отстояли своего командира. Командир батальона как-то сказал, смеясь, Гнатюку:

— Надо тебя, ротный, командиром штрафбата назначить. Лупи там, кого хочешь, и при деле будешь, и не нужно никаких следствий и трибуналов.

За освобождение Польши Гнатюка наградили орденом Отечественной войны второй степени.

Илюхин помолчал, хлопнул Гнатюка по плечу и уже строго продолжил:

— А сейчас, герой, разворачивай своих бойцов и прибывший взвод в цепь и вперёд, в лес. Выявленные разведкой схроны на карте у тебя обозначены. Имей в виду, Гнатюк, мы фактически идём к складам за спиной бандитов, с тылу. Действовать тихо, сучьями не трещать, не разговаривать, не курить.

— Всё ясно, товарищ майор, нам не впервые. Народ опытный, знающий.

— А нам куда, товарищ майор? — спросил Иваньков.

— А вам, товарищи опера, быть рядом со мной. Вперёд, в лес, за бойцами.

Савельев уснуть не мог, весь издёргался в нервном напряжении. Поднялся с дивана, попросил дежурного сварить кофе, непрерывно курил. Лубянка запретила ему лично участвовать в операции. Но он, бывший оперуполномоченный «Смерш» стрелкового полка, поднимавший в атаку бойцов, затем, будучи начальником отдела «Смерш» стрелковой дивизии, лично водивший полк штурмовать высоту, участвовавший в десятках боестолкновений с немецкими диверсантами и польскими бандитами из АК, штурмовавший в рядах пехоты и сапёров подземную рейхсканцелярию Гитлера, не мог он вот так просто сидеть у себя в кабинете и ждать докладов подчинённых. Допив остывший кофе, он приказал дежурному вызвать по рации капитана Веригина.

— Веригин, вы где?

— Майор Зарубин уехал. Мы с операми сейчас отъезжаем.

— Погоди, Тимофей Иванович, погоди минутку, я с вами.

Схватив ППС и подсумок с двумя магазинами, бросив на ходу дежурному: «На связи по рации!», он побежал к машинам.

Зарубин уже давно находился на месте. Он с командирами рот тщательно проверил расположение боевых позиций, пулемётных точек, прожекторов, маскировку. Остался доволен, перекрёсток был намертво запечатан.

Прибыли машины с оперативниками Савельева и райотдела МГБ. Увидев подполковника, Зарубин наигранно возмутился:

— Приказ нарушаете, товарищ командир.

— Ладно тебе, Алексей Степанович, не мог я в штабе торчать, когда вы все в деле.

Подошедший капитан Стойко заметил:

— Одно тревожит: пойдёт ли в колонне сам Крюк? Или опять всех надует и улизнёт?