Операция «Шасть!»

Пафнутий, продолжая на языке мимики и жестов выражать недоверие к идее Муромского, нарочито тяжело кряхтя, влез в машинку… И тут же оказался в отделанном мореным дубом и полированной бронзой купе правительственного вагона. На окнах из поляризованного стекла красовались вышитые вручную шелковые занавески. Широкие диваны манили присесть, а того лучше прилечь на их кожаную поверхность. В огромном фарфоровом вазоне, способном украсить музейный зал Лувра или Эрмитажа, плавали в хрустальной водице золотые рыбки и живые орхидеи. Тихо звучал Вивальди.

Пафнутий сказал «йопс!» – и сел прямо на пол. Ягодицы почти по поясницу погрузились в ласкающий ворс шемаханского ковра.

– Захочешь перекурить это дело, – раздался над головой пораженного Пафнутия нежный девичий голос, – милости просим в тамбур. Там отличная вентиляция, красивые пепельницы, надежные зажигалки. Широкий выбор трубок, Табаков, сигар и прочего в том же духе.

К счастью, именно в этот момент в купе вступила Инга, на чей счет Пафнутий и отнес слова о тамбуре. Заподозри он, что звонкий голосок принадлежит незримому созданию… О, в таком случае его удивление могло бы настолько возрасти, углубиться и расшириться, что декорациями к дальнейшему рассказу нам служили бы интерьеры Картафановской психоневрологической клиники. Во всяком случае, для эпизода-другого наверняка.

– Я не курю, – тихо сказал Паша, обратив на Ингу наполненные восторгом и робостью глаза.

Девушка поощрительно качнула головой и перешагнула через его вытянутые ноги. Она чувствовала себя среди этого великолепия как упомянутые золотые рыбки в воде. Конечно, и для нее стали сюрпризом перемены в салоне «Оки», однако сюрпризом не таким уж ошеломительным. Она отлично помнила, как несколько дней назад, раскатав в «Карамболе» хорька Дерябныча и подсвинка Накладыча, их компания очень привольно поместилась в недрах машинки-невелички. Пусть тогда здесь отсутствовали дубовые панели и вазон с орхидеями, но широченный диван уже имелся.

К тому же она великолепно понимала, что в таком шикарном обрамлении ее красота будет смотреться чертовски выигрышно.

– …Но пью, видимо, лишку, – продолжал рассуждать вслух Пафнутий. – Скажи, Инга, это бред?

– Ничего подобного! Это перспективная разработка отечественных автомобилестроителей, – ответил ему вместо Инги Попов. – Салон-концепт «Фенечка». С позиции инженера оборонки я бы мог объяснить тебе принцип его конструирования. В терминах топологии многомерных пространств, ясен перец. Но боюсь показаться скучным.

– Лешка, конечно, мог бы объяснить принцип и с позиции коллекционера живой русской речи, – подхватил возникший в купе Муромский. – В терминах топологии многозначных слов. И это было бы совсем не скучно. Да только он при даме не смеет.

Попов утвердительно кивнул:

– Я скромный паренек.

А потом появились Никита с Геннадием. Вивальди умолк, вместо него прозвучал знакомый всякому путешественнику звуковой сигнал, предваряющий на вокзалах сообщения диспетчера.

Голос Дредда сдержанно объявил:

– Экспресс ВИП-класса «Ока» отправляется. Предлагаю пассажирам занять места. – И добавил ворчливо: – Да не валиться там на Ингу, ребятки! Я трогаюсь мягко. Ну и машина – не «кадиллак» какой-нибудь зачуханный. Так что отговорки, будто мотнуло, не прокатят.

Ребятки, мечтавшие как раз повалиться, разочарованно вздохнули. Все, включая Геннадия.

«Позвольте, а как же хваленые рептилоидихи?! – погрозит нам пальцем дотошный читатель. – Как же их страстно встопорщенные изумрудные чешуйки у основания шеи, о которых только и должен грезить настоящий персеанин? Что за антропоцентризм в самом-то деле? Что за передергивание карт и вольное жонглирование фактами?»

«Эх, – ответим мы мечтательно, – видели бы вы эту девушку, голубчик! Нипочем бы не стали спрашивать о таких глупостях…»

Итак, «окушка» тронулась с места. И впрямь, настолько мягко, что заметить это удалось только вяленому Доуэлю, который занял полюбившееся место на зеркале заднего вида. Он закачался на стропах своих бус и начал с большим мастерством отбивать зубьями ритм вагонных колес. Тыгыдымс-тыгыдымс… тыгыдымс-тыгыдымс…

Дредду сейчас же невыносимо захотелось потянуть за какую-нибудь рукоятку, чтобы заорал паровой гудок. Рукоятки не нашлось, и он просто вдавил поглубже педаль акселератора.

Ну а пока поразительный экипаж под этот зубовный перестук мчит по Картафанову, нам придется ненадолго отвлечься, чтобы рассказать, где и почему задержалась сильфида Антонина.