Операция «Шторм»

Не прошло и пятнадцати минут, как полплантации было взрыто прямо руками, а набрали мы неполное ведро пупсиков. Из домика, что стоял несколько в стороне, выбежали армейский старшина и двое солдат.

Картошку мы захватили - и к машине. Но уехать не удалось. Старшина с солдатами встали на дороге и направили на нас автоматы. Батя не удержался.

- Вы что? Жить надоело? Прикажу моим, и от вас мокрое место останется.

- Отдайте картошку.

- Картошку? Ее ж финны садили.

- Мы заняли первые.

- А кто вы такие есть?

- Пограничники.

- Ну вот что, пограничники, убирайтесь с дороги подобру-поздорову. А картошку мы вам все равно не отдадим.

- Нам приказано доставить вас на заставу.

- Доставляйте. Только я сам не пойду. Видишь, раненый. Если хотите, несите меня.

В устах девятипудового человека это прозвучало смешно. Заулыбались не только мы, но и пограничники. Конфликт мог разрядиться, но от заставы подходил другой отряд человек в десять. Подошедших возглавлял капитан пограничной службы. Он спросил документы.

- Это можно,- протянул Батя красную книжечку, в которой значилось, что все рода войск обязаны содействовать ее обладателю.

Капитан заколебался, но не отступил:

- Отдайте картошку и можете быть свободными.

- А вы что, считаете нас арестованными? - вспылил Батя.- Да мы вас в потроха разнесем…

И пошел, и пошел. Перепалка длилась с полчаса, и никто не хотел уступать. О картошке давно забыли. Задета была воинская честь. Сивкин держал машину на педали. Несколько раз полуторка трогалась, но шофер вновь и вновь был вынужден выключить сцепление.

Наконец капитан уступил, и мы поехали. А Батя уже дошел до белого каления. Мы неслись на страшной скорости. Машину бросало из стороны в сторону, казалось, еще миг - и она разлетится вдребезги.

Остановил нас солдат красным флажком возле крутого поворота дороги.

- Дальше нельзя, передовая!

- Какая там еще передовая. Жми, Сивкин!

Метрах в двухстах шоссе упиралось в подобие стены- длинное крутое нагромождение из камней. Это был противоположный берег безымянной речушки. Там по ближнему к нам берегу шоссе поворачивало круто влево и шло на мост.

Метров сто мы пролетели, приближаясь к нагромождению камней.

Справа к шоссе спускался крутой склон, заросший соснами, слева на абсолютно голом месте до самого залива был один-единственный дачный домик. Впереди стояло несколько автомашин. Как только мы приблизились к ним, из каменной груды ударил финский снайпер. Он пробил лобовое стекло. Пуля прошла между головами Бати и Сивкина. А машина все еще шла.

Снайпер ударил в мотор, и только тогда полуторка встала. Мы попрыгали в левый кювет и спрятались за домик. Бате этого сделать не удалось. Когда он вылезал из кабины, снайпер угодил ему в правое бедро разрывную пулю. И вот тут он разъярился.

- Семенов, Удалов! Убить его, собаку! Живьем ко мне доставить!

Семенов рванулся через шоссе на ту сторону, в сосны. Снайпер выстрелил в него и каким-то чудом промахнулся. Я заколебался. Мне сделалось страшно. И хотя затея была совершенно бессмысленной - снайпер сидел в камнях надежно - на войне нельзя раздумывать. Увидев, что я топчусь на месте, Батя взревел:

- Ты что? - и выхватил пистолет. - Застрелю! - глаза его сверкали бешенством.

Я бросился за Семеновым. Снайпер опять промахнулся. Пуля прошла между ног, отбив чуть-чуть каблук и сверкнув по булыжнику.

До наступления темноты лежали мы с Семеновым на берегу речушки в кустах, выслеживая снайпера. Он больше не обнаруживал себя - стрелять ему было не по чему.

Когда мы вернулись, Бати не было. Его отправили в госпиталь с попутной машиной.

Через несколько дней я зашел к нему в палату, поздоровался. Он ответил не сразу, сказав:

- Я был о тебе лучшего мнения.

И отвернулся к стене.

КАЗУС

Финляндия - своеобразная страна. Так много здесь озер и островков на них. Береговая черта залива настолько изрезана, что иногда невозможно разобраться, где же ты находишься - не то на материке, не то на большом острове. Да и ландшафт на редкость однообразный: разросшиеся сосновые леса, огромные камни, отшлифованные ледниками, и серая вода, под стать небу, которое почти не бывает голубым и прозрачным.

Полей, в нашем русском понятии, почти не увидишь. Недаром у финнов и хлеба днем с огнем не сыщешь - какие-то сухие пресные лепешки вроде наших армейских галет, только ржаные.

Изрезанность береговой линии - большое преимущество в военное время. В шхерах можно спрятать что угодно и всегда сохранять за собой одно из величайших преимуществ- внезапность нападения. Финны этими особенностями местности пользовались мастерски.

А для разведки это было и удобно и доставляло немало хлопот. Фронт зачастую так петлял между островками и озерами, что мы, сами того не замечая, проникали в глубокий тыл врага, теряли ориентировку, не зная, где же, в конце концов, находятся финские части и где наши.

Интересовали нас в основном береговые укрепления, размещение надводных и подводных сил флота, который был у финнов достаточно мощным и мог в любую минуту нанести наступающим войскам серьезный урон.