Операция "Ъ" (СИ)

- Я не хотел бы, чтобы вы чувствовали неловкость… Кать, ей-богу, это не повод так убиваться… Стоп! А почему вы стирали свою блузку?

- Понимаете, Андрей Палыч, я… Я ехала с вами в такси, и вы…

- Что я?

- Вы ее немного испачкали…

- Испачкал? Каким образом?

- Вы хватили лишнего вчера, вас стошнило, прямо на меня… И еще в салоне такси… Мне пришлось заплатить ему за чистку салона.

Я смотрел на нее во все глаза. Как? Каким образом я очутился в такси?

- Подождите, Катенька… А что мы делали в такси?

- Я вас везла домой из кафе. Я вызвалась вас проводить, и вы согласились. Только потом уснули… Прям за столом.

Я откинулся на подушку, не в силах поверить в то, что она говорит. Неужели я вел себя настолько по-свински? И главное, что я ничегошеньки не помнил.

Она встала.

- Андрей Палыч, я не могу… Ну правда! Мне уйти нужно, иначе отец искать меня будет.

Я поймал ее руку и усадил снова на постель, ощутив атласную прохладную кожу в своей ладони.

- Он вас до сих пор не ищет?

- Я сказала ему, что у нас сдача коллекции и я буду ночевать на работе.

Меня разобрал смех, но в голове как будто стучали молотом тысяча кузнецов.

- Катенька, тогда я сейчас встану, и тоже поеду с вами на работу.

- Вы лежите, Андрей Палыч! Вам нужно отлежаться.

- Катенька… Вы не могли бы принести мне таблетку? Там на кухне есть аспирин… Растворимый.

Она вскочила.

- Одну минутку! Сейчас все будет!

Она убежала на кухню. Лодыжки весело мелькнули и скрылись за углом.

“Господи,” - подумал я. “Такая роскошь! И зачем все это скрывать под ее балахонами!”

Катерина вернулась через пять минут со стаканом в руке. На ней по-прежнему была надета моя футболка, а сверху она накинула вчерашний лапсердак. Я почувствовал разочарование. Я взял стакан, и как бы невзначай задержал ее руку в своей. Содержимое стакана я осушил залпом.

- Зря, Катенька…

- Что зря?

- Зря вы надели этот балахон… Без него вам было лучше.

Катерина вспыхнула.

- Андрей Палыч! Вы шутите, значит, вам уже лучше. Я могу идти…

Она попробовала опять вскочить, но я снова поймал ее руку и усадил на постель. Теперь я ее уже не выпускал, а гладил тыльную сторону запястья пальцем. Катерина то краснела, то бледнела, мне казалось, она только и думает о том, как бы сбежать поскорее.

- Мне очень плохо, Катенька… Голова болит и вообще… Как я мог быть такой скотиной вчера?? Господи, я же вам должен деньги отдать, за такси и чистку…

Я сделал движение, чтобы встать, но в голове снова застучали молотки и я скривился от боли.

- Мой папа… Он лечится кефиром… Когда болеет… Вот.

- Катенька, у меня нет кефира. А вот кофе имеется. Вы не могли бы… Покрепче??

- Конечно, Андрей Палыч! Я мигом!

Она снова убежала, а я стал размышлять. Операцию Малиновского я так и не завершил. Что я ему скажу? Что нажрался как свинья, и все провалил? Но сейчас я тем более не смог бы переспать с Катериной. Я вдруг поймал себя на мысли, что она мне нравится. Не как секретарша и верная помощница, а как женщина. Ощущение ее руки в своей грело где-то внутри, достало до самого сердца.

“Что-то екнуло, потеплело”, - размышлял я. “Господи, Жданов, ты увидел сиськи Пушкаревой и сделал вывод, что она тебе нравится?”

Но факт есть факт. Я не хотел ее отпускать, но и укладывать ее с ходу в постель тоже не мог. В конце концов, меня разозлили эти мысли, я решил, что будет лучше мне взять тайм-аут и подумать. Но образ навязчивого Зорькина возник в моем воспаленном мозгу и никак не желал исчезать.

“Малиновский меня убьет”, - думал я. “Но я и так уже вел себя вчера, как последняя сволочь. Если я пересплю с Катькой, я никогда себе этого не прощу. Все, финита ля комедия. Сейчас же еду на работу и поговорю с Малиной”.

Вошла Екатерина с блюдцем, на котором стояла чашка кофе, аромат которого расходился по спальне. Она снова присела на краешек постели и подала чашку мне.

- Катенька,- спросил я, с наслаждением прихлебывая крепкий напиток. - Катенька, а вы точно вчера звонили отцу?

Она вскинула на меня свои огромные глазищи и снова покраснела.

- Да! Почему спрашиваете?

- Мне кажется, вы меня обманываете. Я объясню, почему. Насколько я успел узнать вашего отца, он бы не потерпел, чтобы его дочь ночевала вне дома, пусть даже завтра был бы совет директоров. Если бы это произошло, сейчас бы на ушах стояла вся Москва, в воздух была бы поднята авиация, а мой дом окружили бы танки. Но все тихо и спокойно… А ну, выгляньте в окно, там танков нет?

Она обернулась на зашторенное окно:

- Нне понимаю вас, Андрей Палыч…

- Я хочу сказать, что вчера вы звонили не отцу, а Николаю Зорькину. Почему вы не хотите сказать мне правду?

- Андрей Палыч… Я вам сто раз говорила, что Зорькин мне только друг. Я точно звонила отцу.

Я усмехнулся. Смотрел на ее мягкий чувственный рот, который при разговоре обнажал белые зубки с железной проволокой. Она меня больше не пугала. Я задумался, какие эти губки на вкус.

- Смотрите, Кать… После того, что сегодня между нами было… Кстати, а где вы спали?

-Там, - она махнула головой в сторону выхода. - На диване, в гостиной.

Она даже не задумалась, когда это у нас “было”. Очередная идиотская шутка не в кассу.