Операция «Скрепка»

"Поражение под Сталинградом, - сказал Шрайбер, - привело к переоценке ситуации и, соответственно, к новым решениям. Несомненно, рассматривался вопрос о возможности применения новых видов оружия, которые могли бы еще переломить ход войны в нашу пользу".

"Так почему же Рейх не использовал биологическое оружие?" спросил Александров.

Вместо ответа на этот вопрос генерал Шрайбер подробно рассказал о встрече с доктором Бломом в марте 1945 года. "В марте 1945 года профессор Бломе посетил меня в моем кабинете в Военно-медицинской академии", - вспоминал Шрайбер. "Он приехал из Позена и был очень взволнован. Он спросил меня, не могу ли я разместить его и его сотрудников в лабораториях Заксенбурга, чтобы они могли продолжить там свою работу; он был вынужден покинуть свой институт в Позене из-за наступления Красной Армии. Ему пришлось бежать из института, и он даже не смог его взорвать. Его очень беспокоило то, что установки для экспериментов над людьми в этом институте, назначение которых было очевидно, могут быть легко распознаны русскими как таковые. Он пытался уничтожить институт бомбой "Штука", но это тоже оказалось невозможным. Поэтому он попросил меня проследить за тем, чтобы ему разрешили продолжить работу в Заксенбурге над спасенными им чумными культурами", - сказал Шрайбер.

Доктор Бломе не был под судом. Почему же Шрайбер так много говорил о докторе Бломе в своих показаниях? "Во время своего визита Бломе сказал мне, что он может продолжить свою работу в альтернативной лаборатории в [Гераберге, Тюрингия], - сказал Шрайбер, - но она еще не завершена. Для этого потребуется несколько дней или даже несколько недель, а до этого времени он должен иметь жилье". Он добавил, что если бактерии чумы будут использоваться в условиях, когда военные действия будут проходить в непосредственной близости от границ Германии, когда части Красной Армии уже будут находиться на немецкой земле, то, конечно, необходимо будет обеспечить специальную защиту войск и гражданского населения. Необходимо было создать сыворотку. Здесь опять было упущено время, и в результате всех этих проволочек реализовать идею так и не удалось".

Были ли показания Шрайбера направлены против доктора Курта Блома из какой-то личной неприязни или вендетты? Выступая на свидетельской трибуне, Шрайбер также назвал ряд других врачей Рейха, ни один из которых не был привлечен к суду. Помимо того, что Крамер и Хольцлер были названы организаторами экспериментов по замораживанию, Шрайбер заявил, что некий доктор Динг "искусственно заражал [узников KZ] тифом, используя зараженных тифом вшей", а "талантливый хирург" доктор Карл Гебхардт "проводил операции на черепе русских военнопленных и через определенные промежутки времени умерщвлял их, чтобы наблюдать за патологическими изменениями". Шрайбер показал, что "подсудимый Геринг приказал провести эти эксперименты " и что "рейхсфюрер-СС Гиммлер любезно предоставил испытуемых для экспериментов". Однако в непропорционально большом объеме своих показаний Шрайбер вернулся к теме , посвященной исследованиям доктора Блома по чуме для Рейха.

Доктору Хансу Латернзеру была предоставлена возможность провести перекрестный допрос свидетеля. Латернсер спросил Шрайбера, были ли подготовлены его показания для российского помощника прокурора. Шрайбер ответил отрицательно.

"Было ли Вам обещано какое-либо преимущество за подготовку этого отчета?" спросил Латернсер.

"Нет, мне ничего не обещали. Я бы не позволил кому-либо предоставлять мне преимущества", - сказал Шрайбер.

"Ну, допустим, что такая дьявольская идея, как использование бактерий, действительно существовала. Не подвергнет ли это ваши войска серьезной опасности?" спросил Латернсер.

"Не только наши войска, но и весь немецкий народ; ведь беженцы двигались с востока на запад. Чума очень быстро распространилась бы по Германии".

"У меня еще один вопрос, свидетель. Вы когда-нибудь записывали свои возражения против этой бактериологической войны?" спросил доктор Латернсер.

Шрайбер ответил: "Да, в меморандуме, который я уже упоминал".

Д-р Латернсер спрашивает: "Когда вы представили этот меморандум?".

"В 1942 году; могу я теперь..."

"Достаточно", - прервал его Латернсер. Он уличил Шрайбера во лжи. "Конференция состоялась в июле 1943 года!"