Операция «Скрепка»

"Я прочитал две страницы, которые вы мне представили", - сказал Бломе своему собеседнику в назначенный день. "Во время войны я получил задание подготовить сыворотку, вакцину, против бактериальной чумы. Все началось с того, что [генерал-майор] доктор Шрайбер солгал. Шрайбер - пешка русских. Это заклятая ложь". Остаток своего радиоэфира Бломе провел, обвиняя Шрайбера в своих несчастьях. В заключение он заявил о своей невиновности; Бломе напомнил диктору, что в Нюрнберге он выдержал десятимесячный судебный процесс. "Я был оправдан по всем пунктам", - сказал Бломе. "Американские судьи были непростыми. Они вынесли семь смертных приговоров и пять приговоров к пожизненному заключению. Если бы я был виновен, они бы меня осудили".

Эти обвинения положили начало последующему расследованию в отношении Бломе. Через две недели, 4 апреля 1962 г., прокурор земли Дортмунд обратился в Центральное управление юстиции по расследованию национал-социалистических преступлений с просьбой сообщить, есть ли там какие-либо сведения о докторе Курте Бломе. Государственный прокурор составил досье на Бломе, в котором основное внимание уделялось письму, написанному Бломе 18 ноября 1942 г. рейхсштатгальтеру Артуру Карлу Грейзеру, мэру польского района под Позеном, впоследствии казненному за военные преступления. Тема письма была следующей Sonderbehandlung, или "специальное лечение", поляков, больных туберкулезом . К этому времени, в 1962 г., было установлено, что Sonderbehandlung - это нацистский эвфемизм для уничтожения. В этой переписке 1942 г. Бломе и Грейзер соглашаются с тем, что наилучшим способом борьбы с обсуждаемой группой туберкулезных поляков является "специальное лечение". Однако Бломе также поднимает "проблему", которую необходимо решить, а именно: если эти туберкулезные поляки будут уничтожены, то "родственники будут считать, что происходит нечто неординарное". Бломе напоминает рейхсминистру Грейзеру, что группа, для которой они предлагают особый режим, насчитывает примерно тридцать пять тысяч человек.

Бломе был вызван на собеседование с прокурором штата. "Я знаю, что ведется расследование", - сказал Бломе. "Моя позиция заключается в том, что это уже расследовано американцами". Затем доктор Бломе привел тот же аргумент, который он использовал в Нюрнберге в качестве обвиняемого на процессе врачей: он мог рекомендовать уничтожение тридцати пяти тысяч поляков как вариант действий, но доказательств того, что эти действия имели место, не существует. Намерение, утверждал Бломе, не является преступлением. "Кроме того, - сказал Бломе следователям, - я хочу добавить, что возлагаю вину на [генерал-майора доктора Вальтера] Шрайбера, основываясь на том, что я узнал на суде". Бломе заявил, что истинным убийцей был доктор Шрайбер и что он подставил доктора Бломе, чтобы отвести вину от себя. После нескольких дней раздумий, 21 мая 1962 г., прокурор штата приостановил расследование в отношении доктора Блома. Бломе продолжал заниматься врачебной практикой в Дортмунде, и дело против него так и не было возобновлено. Через три года Бломе не стало. "Он умер от эмфиземы", - говорит его сын, который также сообщает, что к моменту смерти отца доктор Курт Бломе был одинок и отчужден от мира.

Альберт Шпеер отбывал все двадцать лет своего заключения в тюрьме Шпандау под Берлином, несмотря на усилия Джона Дж. Макклоя, Верховного комиссара США в Германии, добиться досрочного освобождения Шпеера. В 1956 г. Макклой писал жене Шпеера Маргарите: " У меня есть очень сильное убеждение в том, что Ваш муж должен быть освобожден, и я был бы очень рад, если бы мог сделать что-нибудь для ускорения такого освобождения".

В тюрьме Шпеер тайно работал над мемуарами, которые он должен был опубликовать после освобождения. На клочках туалетной бумаги, обертках от сигарет и бумажных обрывках он записывал воспоминания о своих днях, проведенных вместе с Гитлером и его ближайшим окружением. Писать и отправлять непроверенные записки из Шпандау было запрещено, поэтому Шпеер тайно вывез свои записи через двух сочувствующих голландских медсестер Красного Креста . Записки были доставлены старому другу и коллеге Шпеера Рудольфу Вольтерсу, убежденному стороннику Гитлера, проживавшему в Берлине. В течение двадцати лет Вольтерс кропотливо набирал десятки тысяч этих отдельных бумажных клочков, которые Шпеер продолжал ему присылать. По прошествии двадцати лет они составили тысячестраничную рукопись, которую Вольтерс передал Шпееру после его освобождения. Благодаря авансам, которые Шпеер получал за свои мемуары, он написал два: "Внутри Третьего рейха" и "Шпандау: The Secret Diaries", Шпеер снова стал состоятельным человеком. Он получил от газеты Die Welt 680 тыс. дойчмарок за право сериализации, и аванс в размере 350 тыс. (примерно 2,4 млн. долл. в 2013 г.) за право издания книги на английском языке. Альберт Шпеер купил спортивный автомобиль и начал новую жизнь в качестве успешного автора.