Операция «Скрепка»

По всей Германии начинались освобождения. Один за другим заключенные концлагерей и рабских фабрик освобождались солдатами союзников, которые на танках, джипах и пешком пробирались через всю Германию. Акция началась на западе Германии и продолжалась по мере продвижения союзников на восток, к Мюнхену и Берлину. Наряду с освобождениями солдаты один за другим обнаруживали лаборатории и исследовательские центры Рейха. После каждой находки для исследования вызывалась группа ученых CIOS. В течение второй недели апреля 1945 г. были захвачены четыре ключевых объекта - в Нордхаузене, Гераберге, Фёлькенроде и Раубкамере, - каждый из которых привел к захвату ключевых ученых, которые, в свою очередь, стали участниками операции "Скрепка".

Утром 11 апреля 1945 г. подразделение американских солдат из 104-й пехотной дивизии, известной также как "Тимбервульфы", вошло в тоннели для рабов в Нордхаузене. Среди солдат-освободителей был пехотный снайпер, рядовой первого класса Джон Ризен Джонс-младший. В своей сумке он нес фотоаппарат, подаренный его семьей перед отправкой на войну. Дорогой и элегантный фотоаппарат Джонса Leica III был одним из первых портативных 35-мм фотоаппаратов.

Прошло семь месяцев с тех пор, как Джон Ризен Джонс высадился во Франции в сентябре 1944 года. За это время он провел на континенте 195 дней, многие из них участвовал в ожесточенных боях, пробираясь через снег, снег и грязь - в основном пешком. Джонс прошел Францию, Бельгию и Голландию, и вот теперь он здесь, в глубоких горах центральной Германии, в Гарце. Он потерял друзей в бою и сделал множество фотографий о войне. Когда его подразделение прибыло в этот маленький горный городок, он представлял себе, что день пройдет так же, как и предыдущий. Еще один шаг к окончанию этой жестокой войны.

Никакие боевые действия не подготовили Джона Ризена Джонса к тому, что он увидел через объектив своей Leica, когда его подразделение вошло в Нордхаузен. Сделанные им фотографии запечатлели трагедию, постигшую тысячи рабочих-ракетчиков, обреченных на смерть в качестве рабов в здешних туннелях. Сотни трупов были разбросаны по полу тоннеля. Не менее тревожным было состояние еще сотен живых: истощенные люди, покрытые синяками и язвами, слишком слабые, чтобы даже стоять. " Это была ткань стонов и хныканья, бред и откровенное безумие", - вспоминал его сослуживец старший сержант Дональд Шульц. Джон Ризен Джонс не рассказывал об этом в течение 51 года.

За солдатами следовала группа из семи следователей по расследованию военных преступлений . Среди них был молодой голландский офицер, работавший на армию США, Уильям Дж. Аалманс. Как и Джон Ризен Джонс, Аалманс был глубоко потрясен тем, что он увидел и почувствовал. "Вонь, туберкулез и голодные заключенные", - рассказывал он после войны журналисту Тому Боуэру. " Каждый час умирало четыре человека . Это было невероятно". Аалманс и его команда начали брать свидетельские показания у заключенных, которые пили разбавленное водой молоко для поддержания сил. Работа, стоявшая перед следователями по расследованию военных преступлений, была непосильной, а график их работы - напряженным. После пяти дней пребывания в Нордхаузене им было приказано двигаться дальше. Большинство официальных документов, касающихся производства ракет , было спрятано или уничтожено, но Аалманс и его команда нашли один случайно оставленный лист бумаги, прикрепленный к стене. Это был список телефонов Миттельверка - справочник ответственных лиц. На самом верху стояли две фамилии: Георг Рикхей, директор по производству, и Артур Рудольф, заместитель директора по производству. Аалманс счел документ достаточно интересным, чтобы прикрепить его к отчету. Несмотря на то, что на раскрытие этого документа ушли годы, в конечном счете он привел к краху Рудольфа и Рикхея и грозил раскрыть темные тайны операции "Скрепка".

В семидесяти пяти милях к югу от Нордхаузена, в Тюрингском лесу на окраине Гарца, солдаты союзников освободили город Гераберг. Здесь они наткнулись на любопытный исследовательский комплекс, спрятанный в густой роще деревьев. Очевидно, что это место было недавно заброшено. В нем находились лаборатория, изолятор, помещения для животных и жилые помещения для четырнадцати человек. Часть объекта еще строилась. В штаб-квартиру SHAEF в Версале было отправлено сообщение о том, что в Гераберг требуется группа бактериологов. Для проведения исследования были направлены ученые компании Alsos. Одним из первых прибыл Билл Кромарти, который занимался поиском доказательств гитлеровской программы создания биологического оружия еще в Страсбурге (Франция). Еще в ноябре Кромарти вместе с Сэмюэлем Гаудсмитом просматривал документы в квартире доктора Ойгена Хаагена, когда агенты Alsos впервые узнали, что Рейх испытывает смертоносные вакцины на заключенных в концентрационных лагерях. Прибыв в Гераберг, Кромарти решил, что здешняя лаборатория - это серьезная зацепка.