Операция «Слепой Туман»

– Даш, я тебя люблю ,и даже очень, – я снял кожаную куртку. – Но сейчас есть еще одно дело. Попроси-ка пройти ко мне особиста «Вилкова», старшего лейтенанта Мартынова Евгения Петровича. Передай ему, чтобы взял с собой вазелин, потому что скипидар у меня уже есть. – Даша хихикнула. – И пусть поторопится, обгадился он по полной программе. Да, заодно позови местного зама по воспитательной, кап-три Зыкина. Там и его промах есть, не без того.

Не успел я сжевать пару бутербродов и выпить кофе, как Даша доложила, что пришли, ждут.

– Зови.

Я едва успел промокнуть губы салфеткой. Нет, бутерброды не с черной и красной икрой, как вы могли подумать, а всего лишь с сыром «из соседнего продмага». Такие же много лет назад готовила мне мама, когда собирала сначала в школу, а потом… Мама, мама… Каким же я оказался непослушным сыном…

От лирических воспоминаний меня оторвали эти двое….

– Ну, здравствуйте, дорогие мои, докладывайте, о чем это матросы по углам шепчутся, да так громко, что их слышно за пару десятков метров? Сидите, сидите – конечно, вы мне не подчинены, но это я сейчас вас воспитываю, а дойдет дело до Карпенко, речь уже пойдет о наказании. Подошел ко мне сейчас на палубе поручик местных пограничников и начал расспрашивать про ядрен-батон. Это от кого же он таких знаний набрался? Да еще в контексте с профессором Тимохиным. Понятно, народ наш любит языки почесать да косточки начальству поперемалывать, а в результате складывается положение, описываемое словом из четырех букв, начинающимся со звука «ж»…. Ну и что будет дальше, кто скажет?

– Теперь надо ожидать попыток похищения Алексея Ивановича, – поднял глаза старший лейтенант Мартынов, – если, конечно, эта информация дойдет до агентов вероятного противника.

Я поморщился.

– Забудьте вы уже это выражение «вероятный противник», товарищ старший лейтенант. У нас есть один открытый враг – Япония, один скрытый враг – Великобритания и все остальные, которые и есть «вероятные противники». Верить нельзя никому, любое государство вцепится России в глотку, если посчитает, что в данный момент это выгодно. Потом, правда, будут рвать волосы на том месте, на котором сидят, типа как кайзер Вильгельм в восемнадцатом или французы в сороковом, но будет уже поздно. Вам, товарищ капитан третьего ранга, необходимо усилить работу с людьми. Берите пример с товарища Ильенко – человек из кожи вон лезет, чтобы объяснить командам тонкости текущего политического момента. А ведь все, что здесь болтают, ляжет на стол не столько и не сколько зарубежных разведслужб, но и наших российских спецслужб… жандармерии, да хоть бы тому господину Витте, который является для нашего поручика прямым начальником, а судя по важности операции, может, и непосредственным. Думать люди должны головой хоть немного, перед тем как что-то брякнуть. Что теперь мне, просить его рапорт не писать, склонять к должностному преступлению? Или, может, просто ликвидировать? Сколько народу прочтут его рапорт, пока он по инстанциям доберется до Витте? А он доберется, вы не волнуйтесь, мы с вами уже достаточно шума наделали и еще наделаем, что каждая бумажка о нас будет лететь наверх, будто ее подхватило торнадо. В общем, вам, Евгений Петрович, выяснить, кто там такие разговорчивые и провести беседу… со всеми, неважно, военнослужащий или прикомандированный вольнонаемный. Чтоб этот фонтан сведений для вражеских шпионов у меня здесь заткнулся. Подумайте, какие слухи можно еще специально пустить, чтобы сделать рабочую версию максимально далекой от истины. Помните, наша главная тайна – не ядрен-батон и профессор Тимохин, наша главная тайна – это наше происхождение из будущего. Никогда и не в коем разе никто, кроме специально допущенных людей, не должен знать об этом. Наша рабочая версия – это сконструированный согласно новейшим теориям миноносный крейсер первого ранга, построенный на собранные эмигрантами деньги где-то на Тихоокеанском побережье Америки, и вооруженный секретным оружием профессора Тимохина. Вы, Петр Викторович, должны вдалбливать это в голову всему личному составу – от командира до последнего прикомандированного техника. Может так случиться, что от этого будет зависеть их жизнь и смерть. Чем меньше про нас знают на стороне, тем лучше. И не бойтесь вы докладывать товарищам Одинцову и Карпенко о своих промахах. Хуже, чем вам сделают японцы с англичанами, они вам все равно не сделают, а вот кое-что, возможно, удастся поправить.

– Товарищ Одинцов, но положение на борту… – привстал особист.

– Что, обстановка как на пожаре в борделе во время наводнения? Понимаю – перенос, да еще куча гражданских на борту, да еще и местные; не боевой корабль, а цыганский табор. Поэтому по первому разу обойдемся без оргвыводов, тем более что заменить вас все равно пока некем. Идите и воюйте, в меру своей профессии и умения, а мы с Карпенко постараемся вам помочь.

Когда товарищи офицеры ушли, Дарья присела на краешек стола. Натянувшаяся юбка четко обрисовала тугое бедро. Сердце внезапно забилось, где то под горлом, как и тридцать лет назад.