Операция «Слепой Туман»

Вот опять никак не могу уснуть. Хотя, впрочем, сегодня это как-то по-другому. Мы, конечно, все волновались — а как же, всегда волнуешься перед тем, как запустить наше изделие, пусть это даже всего лишь испытания. И вот оно в действии; работает оно и прямо сейчас, и будет работать ночью; и мы — все те, что поспособствовали его рождению — естественно, возбуждены и взволнованы. Мой слух улавливает мерный рокот, тело пронизывают какие-то вибрации, но я стараюсь расслабиться и уснуть. Получается плохо; точнее, вообще не получается. Вместо сладкого забытья я начинаю ощущать, будто чья-то воля погружает меня в состояние, похожее на гипноз — все как в реальности, но в то же время я точно знаю, что это бред. Это похоже на аттракцион 7D. Голова остается ясной, мысль работает быстро и четко, органы чувств будто бы обостряются — и в какой-то момент мне даже становится интересно.

Я нахожусь в большом помещении, напоминающем старинные хоромы — как в музее. Кругом тяжелая мебель, картины в золоченых рамах. Я сижу перед зеркалом. Оттуда, из резной массивной рамы, на меня смотрит другая я — такая, какой меня видят остальные. Откуда я это знаю? Просто знаю — и все. Оказывается, я не так дурна, как мне всегда казалось. Нет, я вовсе не уродина… Но хочется стать еще краше. А ну-ка, кажется, тут у нас есть кое-что… Передо мной разложены коробочки с косметикой — пудра, тени, тушь, румяна, помада. Неумело начинаю наносить все это на лицо. Вскоре из зеркала на меня глядит незнакомая рыжая тетка неопределенного возраста, нелепая в своей попытке стать краше и моложе. Я все испортила. С досадой провожу рукой по зеркалу, словно пытаясь стереть в нем собственное лицо. И — о чудо! — макияж исчезает. Но теперь лицо в зеркале становится другим. Неужели это я? С удивлением я всматриваюсь в глубину старинного зеркала. Да, это я… Но что-то неуловимо изменилось, и дело не в наличии или отсутствии макияжа. Теперь мои глаза светятся теплым блеском, который оживляет их и делает очень привлекательными, а губы хранят легкую улыбку (Боже, я ведь никогда не умела так улыбаться!). Изменился и лоб — он будто разгладился, отчего лицо потеряло свое обычное угрюмое выражение, и от этого казалось, что брови расположены как-то чуть-чуть по-другому, повыше, чем обычно. И все в целом создавало впечатление необычайной привлекательности, чего я никогда за собой не замечала. Но ведь это я — черты моего лица совсем не изменились… Вот, значит, какой я могу быть…

Отворачиваюсь от зеркала, стараясь запомнить увиденное в нем. В комнате я одна, но где-то там, в глубине этой квартиры, слышатся шаги. Кто бы это мог быть? Теряюсь в догадках. Но чувствую, что человек этот — мой родной и близкий (да, как ни странно, ведь таких людей у меня практически никогда не было), и меня влечет к нему. То есть как это влечет? Неужели я могу испытывать такие чувства? Ведь я привыкла считать себя фригидной… Впрочем, не стоит забывать, что все это — не более чем больной бред, вызванный нервным напряжением в связи с испытаниями «Тумана»…

Я горестно вздыхаю — и мое видение подергивается дымкой и медленно исчезает, как исчезает под каплями дождя картина, нарисованная акварелью…

* * *

20 августа 2017 года. Утро, 10:05 Тихий океан, точка 4 °CШ 159ВД, БДК «Николай Вилков».

Доктор технических наук Алексей Тимохин, 45 лет.

Утро, жемчужно-серое небо, через которое с трудом пробивается солнце — все это свойства маскирующего поля. С разрешения Василия Ивановича бегло прокрутил log файл. Изделие всю ночь работало безукоризненно, в чем я убедился. Ни одной красной или даже желтой отметки. Не зря же мы вылизывали его целых шесть лет. Хотя про себя я такого сказать не могу…. Всю ночь снились кошмары — какая-то там война, я бегу и в кого стреляю, а патронов нет….

Страшно, ощущение обидного бессилия. В течение дня я подсознательно ожидал, что Изделие даст сбой. Оно, конечно, нормально отработало ночь, но и это уже больше, чем остальные испытания вместе взятые. Но, к моему удивлению, все было безупречно. Значит, по закону подлости, какая-то гадость будет в самом конце, подумал я, даже не представляя, какого размера окажется эта ГАДОСТЬ…. Вышел на палубу. А погода-то портился все больше и больше, несмотря на отсутствие ветра, море, еще только что гладкое, стало похоже на неаккуратно вскопанный огород. У моряков, кажется, такая волна называется зыбь. К туманной дымке на горизонте добавилась стена из туч.

Поднялся в рубку. У командир БДК Ольшанского глаза красные, невыспавшиеся…. Заметив мое присутствие, он на минуту оторвался от беседы со штурманом.

— Впереди циклон. Приказа менять курс у нас нет. Да и не убежать нам от него. Так что лезем прямо на грозовой фронт. Ты пойди, пусть твои проверять крепления контейнеров да задрайку люков. Будет знатная пляска…