Операция «Смоленский капкан», или Пропавший обоз НКВД

Совещание с Иваном Тимофеевичем заняло не больше минуты. Из-за безвыходности сложившегося положения было решено сделать «захоронку» с ценностями в обнаруженном погребе. Тщательно всё замаскировать, потом вернуться к Сокольникам, ввязаться в бой с немцами и, бросив пустые машины, уводить неприятеля назад, в сторону Гусевки. В ходе боя разделиться на две группы и, попытавшись оторваться от врага, лесами пробираться в сторону фронта. Определившись с составом групп и наметив по карте маршруты отхода, они приступили к разгрузке автомашин.

«…Частный боевой приказ

заместителя командующего войсками Резервного фронта командующему войсками 24-й армии на подготовку к отражению наступающего противника (3 августа 1941 г.)

Вручить немедленно

Командарму 24

ШТАБ РЕЗЕРВНОГО ФРОНТА. ГЖАТСК. 3.8.41 18.00

20 и 16 армии из района Смоленска поспешно отступают в восточном направлении. Противник принимает все меры для того, чтобы на плечах отступающих войск ворваться в нашу оборонительную полосу.

ПРИКАЗЫВАЮ:

Не допустить прорыва противника в систему обороны дивизий 24 армии; для этого необходимо:

1) Пропустив основную массу отходящих наших сил на каждом отдельном направлении, задержать продвижение противника заградительным артиллерийским огнём.

2) Привести в состояние готовности для немедленного действия все участки минирования для взрыва мостов и дорог, а при появлении противника немедленно произвести взрывы на определённых направлениях.

3) Заминировать все участки, предусмотренные планом минирования, в последний момент при непосредственной угрозе наступления противника.

4) В 6–8 км от переднего края вести разведку небольшими пешими партиями (от отделения до взвода)».

Смоленская область, август 1941

Гудков лежал в густых зарослях папоротника и, крепко стиснув зубы, пытался сдержать стон. Ранение в ногу было неопасным, сквозным, но очень болезненным. Кость, к счастью, была не задета, так, по крайней мере, после поверхностного осмотра заявила Леночка, сейчас занятая перевязкой раненой ноги майора.

— Ну, потерпите ещё немного, — ласково приговаривала она, быстро и умело наложив жгут и зубами разрывая уже третий по счёту индивидуальный пакет.

Прошло всего несколько часов, как бойцы сложили ящики в подземелье, а майор со старшим инкассатором тщательно замаскировали вход и, отойдя в сторону от бойцов, занявших оборону, сожгли все сопроводительные документы, включая оба экземпляра описи груза. Потом, разделившись на две группы по пять человек, они заняли позицию на окраине Сокольников. Сначала всё шло точно по задуманному плану. Они успешно навязали немцам бой и начали отходить, уводя наседающих немцев всё дальше от спрятанных ценностей. Гудков видел, как старший инкассатор, установив пулемёт «Максим» в кузове полуторки, отстреливался от преследовавших его фашистов. Дождавшись, пока полуторка с первой группой и преследовавшими их немцами на пяти мотоциклах с колясками и бронетранспортёре скрылась из виду, группа Гудкова ворвалась в деревню и, забросав гранатами несколько немецких танков, стала отходить на юго-восток. Немцы быстро опомнились, и Гудков, потеряв трёх бойцов, лишь с большим трудом смог оторваться от преследования. В результате из его группы уцелели только он и медсестра, спасённая Пустоваловым в Гусевке и колдовавшая сейчас над его раной. Несмотря на тяжёлое положение, план в целом удался. Теперь необходимо было обдумать ситуацию и принять меры к переходу линии фронта. Примерно определив своё местонахождение, Гудков принял решение двигаться строго на восток. Однако было ясно, что с таким ранением далеко не уйдёшь. Майор тяжело вздохнул, вытащил пистолет и, выщелкнув магазин, пересчитал патроны. Всего пять штук. Негусто. Но ничего, бог даст, этим добром ещё разживёмся.

— Ну, красавица, — Гудков ласково посмотрел на Лену, — найди мне крепкую палку и пойдём потихоньку.

— Конечно, товарищ майор, — Лена помогла Гудкову подняться и, подставив плечо, крепко обхватила командира за талию.

Москва, Лубянка, август 1999