— Джонатан, милый, дорогой мой, не бойся, — говорил отец, держа руку сына и чувствуя, как она слабеет.
— Никто ведь не видел Его лица, отец.
Голос Джонатана был тихим и спокойным, в его словах чувствовались благоговение и боязнь. Он медленно закрыл веки, но еще медленнее открыл их. Слеза скатилась по седой бороде Исаака, за ней другая, наконец старик сказал:
— Любовь не знает страха, Джонатан, она побеждает его. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих[6]
. Ты последовал за Ним.Сын смотрел на отца широко раскрытыми глазами. Вдруг его веки дрогнули и стали медленно смыкаться. На лбу выступили капельки пота.
— Отец…
Исаак нежно приподнял голову сына над подушкой, стараясь еще раз поймать его взгляд.
— Для тебя там приготовлено место, Джонатан. Теперь ты будешь с Ним вечно.
— Отец… — прошептал юноша и умолк.
Окружающие молчали. Никто не осмеливался нарушить печальную и светлую тишину прощания. Друзья Джонатана думали о том, что однажды и для них настанет час расставания с этим миром и встречи с Тем, за Кем они когда-то решили последовать в этой жизни и Кто помог им — несмотря на все ошибки, страхи и сомнения — сохранить верность однажды выбранному пути до конца.