Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры»)

— Еще раз повторяю. Без должной подготовки вы не выполните задания. Только ваш ум, воля, интуиция и знания, которые вы здесь получите, помогут в нужное мгновение найти единственное правильное решение.

Немного помолчав, полковник задумчиво продолжил:

— В работе Комитета, к сожалению, все слишком зарегламентировано, а вы должны научиться мыслить нешаблонно, делать быстрые, а самое главное верные выводы из сложившейся ситуации, и действовать адекватно и точно, не дожидаясь чьих-то подсказок и приказов. Настоящая, мастерская оперативная работа — это искусство. На все случаи инструкций не напишешь. Всего предусмотреть невозможно. Поэтому учитесь давать оценки и действовать самостоятельно.

Когда стажеры уже собирались выйти из кабинета, полковник негромко сказал:

— Капитан, задержитесь, а вы, Тоболин, подождите его у подполковника Степного.

Рязанцев подошел к столу начальника и встал по стойке смирно.

— Сколько вам лет, капитан? — спокойно спросил Соболев.

— Тридцать один, товарищ полковник.

— Я встречаюсь с вами всего второй раз и пока впечатление не очень… Ваше поведение в первый день возмутило подполковника Степного…

— Сам не знаю, что случилось, — не выдержал стажер, — может быть не выспался, ночной перелет, Москва, эмоции…

— Не надо перебивать старших по званию, капитан, — добавив командирских ноток сказал Соболев, и после продолжительной паузы, во время которой он изучающе смотрел на стажера, добавил, — Учитесь слушать. Похоже, что для вас наша работа — игра, а это далеко не так. Наша работа — защищать Родину. Чекист, а особенно оперативник, постоянно находится на передовой, не зря нас называют — "бойцы невидимого фронта". Обязательно сходите с Тоболиным в музей органов ВЧК — КГБ, посмотрите сколько чекистов погибло на этом "невидимом фронте". Подумайте, капитан, не только над своим поведением, но и о своем месте в жизни. — Полковник встал из-за стола и подошел к стажеру совсем близко, несколько секунд молча смотрел подчиненному прямо в глаза и наконец дал разрешение, — Можете идти, надеюсь вы все поймете и сделаете правильные выводы.

Степной доставил стажеров к начальнику отдела кадров Третьего Главного управления КГБ СССР и представив, оставил их на попечение одного из корифеев военной контрразведки.

Подполковник Кудасов занимал свою должность свыше десяти лет и был «прожженным» кадровиком. Сурово посмотрев на стажеров, он решил сразу поставить на место этих «пиджаков» — молокососов.

— Так, старлей, эти фраерские усики — убрать, — свирепо накинулся подполковник на Тоболина.

— Товарищ подполковник, я их никогда не сбривал. Меня же жена не узнает.

— Если завтра с утра придешь с этими недоразумениями над губой, я тебе задницу побрею старлей, да так, что всю жизнь в шрамах будешь ходить. Ишь разговорился, салага. Я из тебя эту «пиджаковую» дурь быстро выбью. Ты меня понял?

— Так точно, товарищ подполковник.

— А ты, лохматый, — обратился Кудасов к задумчивому Рязанцеву, — чтобы к завтрашнему дню подстригся. Еще только таких пуделей на территории Третьего Главка не видели.

— Не могу, товарищ подполковник, по легенде я должен не отличаться по внешнему виду от представителей комсомольской молодежи, — бодро соврал Рязанцев.

— Тогда иди в жопу вместе с этой молодежью. Я отстраняю тебя от стажировки в нашем Главке. И вообще поставлю вопрос перед кадрами комитета, чтобы тебя уволили из органов.

— Разрешите идти? — молодцевато поинтересовался Рязанцев.

— Куда идти? — оторопел Кудасов от того, что прервали его только что начавшуюся речь. — Я тебе еще не все сказал.

— Не надо все, товарищ подполковник, я все понял. Разрешите в парикмахерскую?

Когда стажеры, через час вышли из кабинета Кудасова, взмыленный Тоболин спросил:

— И чего он на нас так взъелся, еще «пиджаками» какими-то обзывал?

— Не обращай внимания, — сказал хорохорившийся Рязанцев. — Ты что никогда не сталкивался с военными контрразведчиками?

— Нет.

— У нас в области их полно. Войска кругом стоят. Так, что приходится по работе общаться. Мы их за глаза «сапогами» называем, так как они всегда в военной форме ходят, а они нас «пиджаками». Дома у меня с ними конфликт небольшой вышел. При случае расскажу.

Справка.

Сотрудники центрального аппарата и органов КГБ на местах не жаловали военных контрразведчиков или «особистов», как их называли из-за названия территориальных подразделений третьего главка — особые отделы КГБ СССР. Операции и действия оперов ВКР считали слишком прямолинейными, и так как они все время ходили в военной форме называли их с оттенком превосходства «сапогами». Последние платили тем же и считали выходцев из других подразделений КГБ — «пиджаками». Вместе с тем, младший и средний оперативный состав двух разновидностей советской контрразведки не обращали внимания на эти взаимные колкости, и тесно взаимодействовали по работе и дружили со своими коллегами. Однако, из-за снобизма отдельных руководителей иногда случались некоторые казусы и не состыковки в период совместных действий.