Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры»)

— Возможно будет один или, максимум два помощника, так как количество участников САИ, с обеих сторон, ограничено. Но у нас все равно не хватит сил и средств, чтобы скрытно их «обложить». Поэтому нам нужно сосредоточиться только на исполнителе, — убежденно подчеркнул Соболев. — Я полагаю, что операция по срыву САИ, как и все остальные попытки срыва женевских договоренностей выполняются ЦРУ как бы неофициально, по заказу лоббистов из ВПК. Сложно представить, что президент подписывает договоры, а ЦРУ официально планирует эти договоры сорвать… Поэтому такую деликатную акцию не могут доверить кому попало. Ее поручат действительно высококлассному специалисту, который к тому же, под грузом финансовых, компрометирующих или иных каких-то обстоятельств, вынужден будет согласиться выполнить данную щекотливую миссию. Ведь, по сути, она является незаконной, так как не утверждена ни госдепом, ни парламентом, и возможно, только высокая цена поспособствует ее осуществлению.

— Ну, хорошо. Предположим, мы «вычислим» этого исполнителя, а дальше что? — приземлил друга Степной.

— «Приклеим» к нему «Альфу» и «Омегу». И они любой ценой должны будут не допустить проведение операции ЦРУ.

— Как же они такие молодые и неопытные смогут противостоять матерому профессионалу? — с сомнением спросил Степной.

— Вот именно поэтому они сейчас проходят такую сложную спецподготовку. А кроме того, им будем помогать не только мы с тобой, но и в Семипалатинске — подполковник Еркенов со своим отделом, а также другие местные сотрудники и службы, включая прикомандированных из КГБ Казахской ССР. К тому же, как ты верно заметил, мы будем работать на своей территории, в связи с чем у нас будет гораздо больше возможностей, чем у ЦРУ.

Полковник сделал большую паузу, и выдал неожиданное заключение:

— А вообще ты прав, Юра. Ни черта у нас не получится. Слишком мало информации.

Полковник взял из папки чистый лист бумаги и начал яростно чертить на нем какие-то треугольники, круги и квадраты, соединяя их прямыми линиями. Степной, понимая состояние друга, мягко заметил:

— Надо работать с тем, что есть.

Полковник бросил чертить, посмотрел на Степного и быстро приходя в себя, согласился:

— Да. Ты прав! Никто не заходит так далеко, как тот, кто не знает, куда идет.

— Ты, о чем?

— Это Оливер Кромвель. Нам надо значительно сузить масштаб операции, определиться с действительно реальными объектами и…

Полковник вернулся к свои записям и добавляя очередной пункт, сказал:

— Надо еще раз поднять протокола договоренностей по САИ и досконально изучить обязательства сторон.

— Андрей, а нельзя ли поконкретнее?

— А если поконкретнее, то надо посмотреть какие нормы и правила категорически не могут нарушаться советскими и американскими специалистами в период проведения САИ.

— Причем тут наши?

— Думаю именно на этом будет строиться операция ЦРУ, а значит и наши контрмеры.

— Сам говорил невозможно все предусмотреть, когда не знаешь, что задумал противник. Можно принять неверное решение, — ворчливо заметил Пономарев.

— Я помню, Юра, но, к сожалению, мы не сможем изменить сложившихся обстоятельств. И потом, как любят говорить прокуроры, «незнание — не освобождает от ответственности». Поэтому мы не можем сидеть и ждать, когда у нас появится дополнительная информация. Коррективы в операцию будем делать по мере ее поступления.

Глава 8

Вечером, перед уходом Степной вновь зашел в кабинет начальника. Соболев «колдовал» у своего чайного столика. Оторвавшись от своего занятия, он спросил:

— Ты главную новость дня знаешь?

— Я много лет тебя знаю, Андрей и кажется уже должен был бы угадывать твои мысли даже находясь в другом городе, но за все это время так и не приблизился к разгадке того, что для тебя окажется важным в каждое следующее мгновение. Поэтому боюсь я не знаю, что для тебя сейчас является главной новостью.

— Тогда садись, чтобы не упасть. — Соболев взял со стола какой-то лист бумаги и голосом Юрия Левитана зачитал, — Американский журнал «Таймс» избрал Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева человеком года.

— Ну и что? — разочарованный такой прозаичной новостью вяло спросил Степной.

— А то, что, это беспрецедентное для США признание подтверждает мое мнение об этом политике. Понимаешь, получается парадокс какой-то, снижение популярности Горбачева в СССР, увеличивает его «политический вес» на Западе. Это о многом говорит.

— Например? — устало поинтересовался Степной.

— За что можно превозносить своего врага? — придав своему голосу загадочности спросил начальник.

— Ну, началось, — рассердился зам, — ты давай заканчивай, Андрей, со своими этими мыслями вслух. До добра это не доведет. Мало ли у кого что в голове рождается, но это не значит, что все надо вслух высказывать.

— Рассердился! Значит понял, о чем я хотел сказать, — утвердительно заявил Соболев.

— Понял, не понял — это к делу не относится. Уже десятый час пошел. Ты домой собираешься?

Не отвечая на поставленный вопрос, Соболев хотел перевести разговор на проблемы обеспечения операции "Паритет", но заместитель бы непреклонен.