Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры»)

28 декабря 1987 года (понедельник) — 08.30. Москва, КГБ СССР

Соболев, в который уже раз, за последние две недели просматривал свою аналитическую подборку оперативных материалов по Семипалатинскому атомному полигону, дополняя ее свежим материалами и корректируя выводы, когда в кабинет шумно ввалился раздраженный Степной, и сходу, безо всяких прелюдий, безапелляционно заявил:

— Ты как хочешь, Андрей, а я, как и контрразведка не верю в существование операции ЦРУ по срыву САИ. — И боясь, что начальник его перебьет, торопливо продолжил, — Я не могу представить, что американцы могут сделать под таким плотным нашим контролем. Ведь они прекрасно понимают, что мы на своей территории на раз-два выявим всех этих агентов ЦэРэУшных и «пасти» их день и ночь будем.

— Присаживайся, Юра, — спокойно отреагировал Соболев, — И давай еще раз поразмышляем вместе. Начнем с того, что нам точно известно. ЦРУ очень «плотно» работает по дискредитации женевских договоренностей, и использует любой предлог, чтобы их сорвать. И я уверен, что они будут активизировать свои действия, особенно на нашей территории, так как срыв САИ по вине Советского Союза — это предел мечтаний любого «ястреба» с Капитолийского холма.

Я много думал над этой проблемой и боюсь, что сбывается пророчество тридцать четвертого президента США Дуайта Дэвида Эйзенхауэра, который является автором термина «военно-промышленный комплекс» (ВПК). В своей прощальной речи на посту президента 17 января 1961 года Эйзенхауэр заявил: "Мы должны остерегаться неоправданного влияния военно-промышленного комплекса на власть и не должны допустить, чтобы это влияние превратилось в угрозу нашим свободам и демократическому процессу». В заключение своей речи Эйзенхауэр призвал граждан проявлять разумную осторожность и поддерживать баланс, необходимый для того, чтобы «безопасность и свобода процветали совместно».

А сейчас в США, как предполагает наша разведка, идет процесс ослабления ЦРУ. С чем это связано? Разреши небольшое отступление. Очевидно, что в условиях капитализма любое усиление спецслужб и разведки, в частности, неминуемо приводит к активному участию этих ведомств в политических играх. И не в роли вспомогательного элемента, а как самостоятельной политической силы. Поэтому независимому усилению специальных структур активно противодействуют влиятельные круги, которые борются за политическую власть в США. Им удобнее иметь под рукой спецслужбу, которой можно управлять по своему разумению. И в первую очередь использовать разведслужбы в решении политических и финансовых интересов этих властных группировок.

Исходя из этих допущений, и учитывая данные ПГУ и ВГУ полученные в результате работы по обеспечению безопасности переговоров по ядерному разоружению, — при этом полковник кивнул на свою подборку, — Думаю, что ЦРУ под руководством кучки сенаторов лоббирующих интересы ВПК играет в Женеве по каким-то своим правилам, которые имеют конечной целью — срыв САИ.

Соболев остановился, посмотрел на утомленного таким длинным умозаключением Степного, затем, добавил голосу убедительности и сделал заключение:

— Поэтому я прошу тебя поверить моему прогнозу, который предполагает, что ЦРУ имеет заказ от ВПК на срыв САИ и значит ведет разработку соответствующей операции. Будем считать это истиной в последней инстанции! Давай к этой теме больше не возвращаться! Тем более, что времени на дальнейшую бесполезную полемику у нас нет.

— Ты, пойми, Андрей, разведка молчит, а она обязана бить в колокола, если у нее есть такая информация, — аргументированно возразил Степной.

— Знаешь, Юра, все мы грешны. Велик соблазн выглядеть лучше в глазах небожителей из политбюро. Тем более, когда есть «указивка ЦэКа» ни в коем случае не нервировать американцев в период переговоров и проведения САИ. Вот и маневрирует руководство разведки в фарватере государственной политики. Ты помнишь рассказ своего знакомого из ЦэКа о приступе гнева у Горбачева по поводу документа из ПГУ?

— Что американцы могут реально сделать? — запальчиво спросил зам. — Диверсию со взрывом оборудования? Ну это вряд ли! Наша военная контрразведка неусыпно охраняет ядерный полигон и ничего такого близко не допустит…

Полковник, словно не слышал возражений своего заместителя и думал явно о чем-то другом. Вдруг, он словно боясь упустить какую-то важную мысль, торопливо, и как всегда неожиданно поменял направление разговора.

— Самая большая проблема заключается в том, что у нас, в отличии от контрразведки нет возможности приставить своего человека к каждому подозреваемому в причастности к ЦРУ. Поэтому нам необходимо вычислить одного единственного агента, который будет осуществлять эту разведывательную операцию.

— А если их будет несколько? — давно уже не удивляясь такой манере диалога, переключился Степной.