Операция «Вирус»

– Где уж нам, – буркнул сбитый с толку Максим. Привычное, вьевшееся в подкорку представление об устройстве Островной Империи дало трещину. Этот мирный зеленый край, в котором было больше от Земли, чем от Саракша, никак не вязался с Гнилым Архипелагом, с группой флотов «Ц», с забрызганными кровью подвалами контрразведки, с кровожадными дикарями, «кузнечиками» и ворами-на-кормлении. Или всё это лишь видимость, потёмкинская деревня? Но для чего?

– Слава Духам, пришли…

Притулатан толкнул резную калитку и пропустил Максима вперёд. От калитки к невысокому крыльцу вела посыпанная разноцветным песком дорожка. На крыльце стояла миловидная пожилая женщина и вытирала передником полные белые руки.

– Принимай гостя, хозяйка, – сказал Притулатан. – Инженер наш всё ещё дрыхнет, что ли?

– Ушастик его уже разбудил, – ответила женщина, не сводя серьёзных серых глаз с Максима. – А я велела ему котёл раскочегарить. Гостю помыться надо.

– Ага, вот и славно, – проговорил полицейский. – А то мне в участок пора. Господин начальник, наверное, уже проспались после вчерашнего…

– Настойку захвати ему на опохмел, – распорядилась хозяйка. – Да к ужину не опаздывай. А вы в дом проходите, – обратилась она к Максиму. – Только разуйтесь у крыльца, я вчера полы вымыла.

Неприятный скрипучий звук разбудил Максима. Будто кто-то царапал гвоздём по стеклу. И не царапал даже, а старательно выцарапывал длинную с завитушками подпись. Потом раздался короткий гортанный выкрик, панически захлопали большие крылья, мерзкий скрежет отдалился. Стали слышны бубнящие голоса за стеной, время от времени прерываемые бравурной музыкой. Максим догадался, что это тот самый простенький радиотелевизионный приёмник, что возвышался на почётном месте в гостиной полицейского Притулатана.

Надо было вставать, но вставать не хотелось. Когда ещё доведётся полежать на чистых, накрахмаленных простынях. Вымытым, сытым, почти здоровым. В блаженном полузабытьи. Хотя забываться не стоило. Островная Империя открылась новой гранью, не менее загадочной и пугающей, чем та, которой она ощетинилась против остального мира. После плотного завтрака, борясь со сном, Максим примерно с полчаса наблюдал за мельтешащими на телевизионном экране картинками. Демонстрировались главным образом рекламные ролики. Ими «прокладывались» вокальные выступления каких-то личностей трудно различимого пола и возраста. А может быть наоборот, вокалом перемежались ролики. Несколько минут передавали новости. Понять толком ничего было нельзя. Какие-то муниципальные выборы, хроника происшествий, прогноз погоды. После опять сладкая патока рекламы и простенького песенного искусства. Ни словечка о том, что творится за пределами Внутреннего Круга. Словно не бороздят загаженные охрянкой воды Гнилого моря смертоносные призраки Белых субмарин, словно не вымирают от лучевой ломки жители материка, и всё это так же далеко отсюда, как Северный полюс. Здесь лишь обывательский покой и умиротворенность. Цветут в палисадниках цветочки. Румяные домохозяйки пекут пироги. Добродушные пожилые полицейские оберегают покой граждан от мелких хулиганов и без малейшей настороженности относятся к гостям с той стороны пролива. Детишки, кои во Внешнем Круге допускаются только у дикарей, бегают по утренней зорьке рыбу удить. А голованы притворяются добропорядочными псами, которые не только всё понимают, но и даже могут сказать…

Под открытым окном, откуда веяло вечерней прохладой, кто-то принялся шумно чесаться. Максим соскользнул с кровати и осторожно выглянул. Так и есть – Ушастик. Голован опустил лапу, задранную к уху, и произнёс:

– Скрипун. Я его прогнал.

Максим взобрался на подоконник, сел, свесив ноги наружу.

– Скрипун – это птица? – спросил он.

– Зверь, – откликнулся Ушастик. – Крылатый… Я тебя знаю, ты Мак Сим.

Максим присвистнул.

– Откуда ты меня знаешь? – спросил он.

– Весь мой народ знает Мака Сима Кам Мерера.

Это была новость почище той, что сообщил Щекн-Итрч об Абалкине. Но памятуя ответ Щекна на следующий вопрос «журналиста Каммерера», Максим не стал интересоваться, что народ голованов думает о нём. Вместо этого он спросил:

– А твой народ не знает, случайно, как мне попасть в Центр?

Ушастик фыркнул и помотал лобастой головой. Но это не было отрицанием, потому что после долгой паузы голован сообщил:

– Тебе не надо об этом беспокоиться. Об этом уже побеспокоились.

– Кто? – не удержался Максим от следующего вопроса.

– Народ голованов, – сообщил Ушастик и ретировался, оставив в воздухе запах нагретой канифоли.

Максим вернулся в комнату и снова лёг. Услышанное надо было осмыслить. Голованы не умеют лгать, посему слова Ушастика следует понимать буквально. Здешние цзеху позаботились о том, чтобы переправить Максима в центр Островной Империи. Интересно, каким образом? Конечно, гораздо интереснее знать – зачем, но голованам бесполезно задавать вопросы о смысле чего бы то ни было. Даже – поступков, не говоря уже о смысле жизни… Ладно, главное, оказаться в этом чёртовом центре. Там ответы на многие вопросы. И следы «Чёрного Дьявола» там затерялись…