Операция "Волчье сердце"

— Мы получили информацию от одного из осведомителей, что этой ночью, в одном из так любимых вами сомнительных заведений, состоится передача крупной партии поддельных драгоценных камней. Вот, проверяли.

И волк чуть шевельнул пальцами — разминая натруженные руки.

— Почему это — любимых мной?! — возмущенно пробормотала я, как зачарованная следя за этими руками.

— Ну, а почему тогда, как только заходит речь о визите в подобное заведение, от вас уже невозможно избавиться? — хмыкнул капитан.

Я предпочла проигнорировать это возмутительное по своей оскорбительности (и, что печально, справедливости) заявление и вернулась к предыдущей теме.

— И как, проверили? Информацию?

Вместо ответа волк так мечтательно зажмурился и сжал несчастную кофейную пару, что на подживших было ссадинах выступили капельки крови.

И я не выдержала, вспылила:

— Да обработайте вы их наконец!

— Вас раздражает запах крови? — удивится волк и... лизнул ранку!

Столь варварское действо возмутило, а еще — прогнало толпу мурашек от спины вверх, до самого затылка, подняло дыбом короткие волоски на шее…

— Что? — возмутился волк на мой гневный взгляд.

И на его лице явно читалось — «Сказали обработать? Я обработал! Чего тебе еще надо, женщина?!»

Я с трудом удержалась от того, чтобы упасть лицом в ладонь или запустить в это животное столовым прибором — да и то только потому, что не смога выбрать. Но яд, распирающий меня, требовал выхода, и я не стерпела:

— Браво! Медицинская обработка на уровне! А на лице на бис можете повторить?!

И этот невозможный человек вместо того, чтобы отреагировать на шпильку, как нормальное разумное существо, вдруг расхохотался — от души, не сдерживаясь, откинувшись на дверной косяк, запрокинув голову и подставив моему взгляду беззащитное горло.

Мурашки, только что протоптавшие путь через мою спину, от этого зрелища попадали в обморок и стекли обратно по моему телу вниз, до поджавшихся от этого пальчиков ног.

Я усилием воли их распрямила и тряхнула головой.

— Дело ваше, — бросила я, наверное, даже не столько для волка, сколько для себя. Не твое это дело, Эва! — Я отчиталась, могу теперь быть свободна?

Голос мой сочился ядом, но капитан продолжал смотреть на меня с добродушной улыбкой.

— Конечно, мастер, разве ж я вас держу?

Я поднялась, отставив недопитый кофе в сторону, и гордо зашагала к выходу.

— И… — вспомнив кое о чем, я резко повернулась на каблуках и…

…с размаху влетела в следовавшего за мной по пятам гостеприимного хозяина.

Слишком много столкновений за день. Слишком близко. Слишком…

— Да, мастер?

От низкого голоса в животе остро екнуло, и я дала себе мысленную оплеуху — пить надо меньше, Эва!

Я вскинула подбородок и посмотрела вервольфу прямо в глаза, не высказывая ни малейшего смущения.

— И вы теперь мне должны. Так что будьте любезны об этом помнить.

— Всенепременно, мастер…

Поднявшись к себе, я малодушно перевела будильник на час позже — опоздаю, пусть! Стянула с себя одежду и раздражающие сейчас украшения. Мысль о том, что Диана может быть как-то замешана во всем этом, и именно я — я! — выдала ее капитану — была до отвращения неприятной. Постояла минутку под горячим душем, чтобы окончательно расслабиться, умылась, привела в порядок лицо и с наслаждением рухнула в объятия шелковых простыней, почти мгновенно провалившись в сон.

В беспокойный, волнующий, сладкий, будоражащий сон.

Низкий голос. Хриплый стон. Слишком близко.

Слишком хорошо.

Глава 6. Духовная близость, или о семейных ценностях

— Диана Корвин спит с Кевином Ревенбрандтом! — радостно заявил Руперт Кост, влетев в начальственный кабинет.

Вольфгер едва не рыкнул на подчиненного, как строгая учительница в школе — «Выйди и зайди как следует!» — но вовремя себя одернул. Принесенные новости и впрямь стоили подобного эффектного появления. Вот только…

— Здраст-ти, мастер Алмия… — растерянно добавил сержант Кост, только сейчас заметив, что капитан в кабинете не один, и не иначе как от этой самой растерянности еще и простодушно добавил — А вы что здесь делаете?

— Благотворительностью занимаюсь, — процедила сквозь зубы госпожа старший эксперт, глядя на стражника испепеляюще. — Помощь оказываю сирым и убогим.

Ну, допустим, внеочередно осмотреть взятую стражей вместе с Алеманом «туфту» — со стороны сиятельной блондинки было и впрямь одолжением, она к отделению совсем по другому вопросу была прикреплена. Но что ж шипеть-то так? Сама ж согласилась!

— Докладывай по порядку, — приказал вервольф, пока бедолагу не заплевали ядом за клевету и оскорбления.

— Портретик, капитан! Не зря мы тогда рынок шерстили и художника мучили. Мы ж его вчера предъявили всем, как полагается…

— Как полагалось сделать позавчера, во время, собственно, допросов, — вставил Вольфгер, и сержант виновато пожал плечами — помним, знаем, виноваты, но исправились же!