Операция "Волчье сердце"

— Присаживайтесь! — и с этими словами она исчезла в направлении кухни, стукая каблуками домашних туфель. А вернулась с подносом. Салфетки, приборы и — выбивающаяся из образа деталь — этническая керамика вместо белоснежного фарфора. Стол, сервированный на двоих — и снова отступление от правил. Ведь, следуя им, Эве нужно было посадить гостя строго напротив себя, с противоположного края длинного стола — а она расставила их приборы пусть и друг против друга, но по короткой стороне.

Ехидная реплика так и не сорвалась у капитана с языка — грешно пинать подранков. А она, Элисавифа, именно такой и выглядела. Раненой. Глупо, конечно, но кажется, эта ситуация засела у нее внутри осколком ножевого лезвия — жизни не угрожает, но доставляет изрядный дискомфорт…

Капитан неловко отвел взгляд и перевел его в тарелку. В глубокой тарелке для супа находилось нечто зеленоватое и слушком густое, чтобы считаться супом — но слишком жидкое для пюре. Сверху нечто было украшено сухариками и фигурными ломтиками моркови.

— Это крем-суп из брокколи, — пояснила Алмия, заметив, с каким подозрением ее гость из дикого леса изучает предложенное блюдо. — Очень полезно, питательно и легко усваивается… — и неожиданно созналась: — Терпеть его не могу!

Вервольф усмехнулся — кажется, кухарка старшего эксперта на самом деле приступила к работе! И, похоже, мнение старшего эксперта по поводу меню волновало её еще меньше, чем Вольфгерову собственную кухарку мнение работодателя по аналогичному вопросу.

Вот так и узнаешь ненароком, что надменная гордячка, держащая в трепете свое управление и пару смежных, не в силах справиться с произволом домашней прислуги и покорно ест ненавистный, но полезный и питательный супчик!

Пахло из тарелки, впрочем, вполне вкусно, и капитан вдруг понял, насколько голоден. Вот с работы возвращался, в дверь стучал, даже смотрел, как мастер Алмия стол к ужину накрывает — не понимал, а сейчас вдруг понял. К сожалению, крем-суп из брокколи и впрямь оказался легким — по крайней мере, провалился в волчий желудок совершенно невесомо. К счастью, кухарка Элисавифы им одним не ограничилась. Запеченное с овощами мясо оказалось потяжелее — и на вопрос мастера, не желает ли он, капитан Лейт, добавки, Вольфгер уже сумел ответить отказом.

Во-первых, у него дома трудится точно такой же тиран и энтузиаст, а значит, дома капитана совершенно точно ждет горячий ужин. Ну… как горячий… Едва теплый!

А во-вторых, чисто по-человечески не хотелось бы травмировать достойную кухарку мастера Алмии, сожрав за один вечер то, что она приготовила на пару дней.

Капитан знал, чего от него хотят, и понимал, что молчать с его стороны не слишком красиво, но не мог отказать себе в мелком удовольствии — и делал вид, что куда более голоден, чем на самом деле, гадая, насколько мастеру хватит выдержки.

Выдержки (или совести) хватило до чая.

— Итак, — требовательно начала Эва, — что сказал Ревенбрандт?

— Ни-че-го, — с чувством отозвался вервольф. — Явился с адвокатом и согласовывал с ним каждое слово. Факт связи с Дианой Корвин подтвердил.

«Мы оба взрослые люди», — сказал он. Как-то это разительно отличалось от мнения его любовницы. — «Я ее, конечно, люблю — но у нее своя жизнь, а у меня своя».

Эва что-то пробормотала себе под нос.

— Что? — не понял капитан.

— Я сказала, что Диана — идиотка, — четко и раздельно повторила мастер.

Лейт промолчал. Чужая семья, как и чужая душа — потемки. Просто это осложняло и без того запутанное дело. Мог ли Николас Корвин знать о том, что жена изменяет ему с общим приятелем? Мог. Мог ли он инсценировать кражу «Волчьего сердца», чтобы подставить Кевина Ревенбрандта? Сомнительно — репутационные потери у хранителя, прошляпившего вверенную реликвию таковы, что вряд ли окупятся моральным удовлетворением от свершившейся мести. И это — не говоря о двух смертях сопровождавших исчезновение…

Эва мазнула капитана быстрым взглядом и снова опустила глаза в чашку с чаем. Вервольф на всякий случай тоже заглянул в свою — там в медленном вальсе кружилось несколько чаинок.

— Николас связывался со мной, — неожиданно сообщила мастер.

Капитан поднял голову, внимательно глядя на госпожу старшего эксперта.

— Диана призналась ему. Николас спрашивал, знала ли я… Я ответила, что узнала, как и остальные члены следственной группы, сегодня утром, из розыскных мероприятий. И честно добавила: если бы не признание Дианы, я бы все равно молчала — пока ведется следствие, такие решения остаются за старшим следователем.

Она помолчала и устало добавила:

— Кажется, сегодня я потеряла сразу двоих друзей…

— Троих, — бессердечно указал ей на ошибку в расчетах толстокожий вервольф.

— С Кевином мы никогда и не дружили, — отмахнулась она, как от мухи. — Даже и не приятельствовали, в общем-то.

Мастер внезапно с громким стуком поставила на стол чашку и вспылила.