Операция выбор Ы!

— Это из-за списков, я думаю, — мысли толклись беспорядочно в больной голове, с трудом складываясь в слова. Вчерашний боевой запал прошел, осталось желание побыть одному, уснуть под мирное мерцание телевизора.

— Это похоже на обыкновенное хулиганство, — уверенно сказал Шеф, — причем тут списки?

— Пропали только списки, которые надо было в комиссию сдавать. Деньги, часы, мобильник — все на месте. Эти вещи взяли бы в первую очередь, — мне очень хотелось, чтобы Шеф меня переубедил. Пусть это будет не он. Пусть это будут сраные наркоманы.

— Ну, Серега, ты даешь! Такие выводы поспешные… Почему сразу мысли о заговоре? Что за бред? Списки… Может, не пропали эти списки. Откуда ты знаешь? Лежит где-нибудь эта папочка в столе… Сейчас такое на улицах творится, не мне тебе объяснять. Обкурятся, нанюхаются дряни — и вперед! Спугнул их кто-то, вот и не забрали ценные вещи. А может — малолетки, натворили дел, испугались и, смылись быстро… Такое сплошь и рядом…

Шеф говорил спокойным чистым голосом, и я успокоился, постепенно — правда, чего это я так взвился?! Сам не раз читал статистику преступности, каждый день происходит подобное.

— Нельзя быть таким подозрительным. Мы же в одной команде. Ты что мне не веришь? Я хоть раз повод давал мне не верить? Мне бы и в голову не пришло кого-нибудь обвинять. Тем более — Мишу Тульского! Тоже, нашел преступника! Он сам себя боится…

— Это точно, — усмехнулся я.

— Давай так — пойдем в понедельник к прокурору города, подадим депутатский запрос о ходе следствия. Этих уродов быстро найдут, поверь, надо только хвост накрутить нашим защитникам правопорядка. А то они любят кота за яйца тянуть. Прошерстят весь район и быстро выйдут на нариков этих. Они же все известны, поименно, надо только прижать хорошенько…

— Ага, прижмут первого встречного, как обычно, — я уже сдался. Шеф, как всегда, был прав. Мне стало стыдно перед Моней за вчерашний переполох.

— Мы этого не допустим. Слава Богу, не последние люди в городе… Поверь, их найдут.

— Я надеюсь, Шеф.

— Так и будет. Слово даю. Я знаю, что ты с Сашей дружил. Сам терял друзей, понимаю, что это такое… Тебе надо собраться с силами, отдохнуть. Можешь на пару дней завеяться куда-нибудь. Деньги я выделю…

— Не надо, спасибо…

— Надо! Отдохни хорошенько. Ты должен быть в седле. Впереди полно работы. Помнишь, о чем мы с тобой первый раз говорили? Я на тебя надеюсь. Все на тебя надеются. Ты часть большой команды. Нам нужна твоя ясная голова и уверенность.

— Я понял, Шеф… Просто, на взводе вчера был…

— Не объясняй, я все понимаю, — Шеф махнул рукой, прекращая мой лепет, — но, предстоит трудный день. Его надо выдержать. Я через два часа улетаю в Киев. Вернусь завтра, но на похороны не успею. Увидимся уже на собрании. Потом на эфир. Возьми деньги у бухгалтера, купи цветы… все что положено… И с Галиной Николаевной съезди на кладбище. Я ее предупредил. Сможешь? Ты в порядке?

— Конечно.

— И еще одна просьба. Если тебя что-то смущает, или вызывает недоверие — позвони мне, все решим. Не надо сразу ураган поднимать. Можно невольно обидеть людей. Это так на тебя не похоже. Ты же умный рассудительный человек…

— Я понял, Шеф. Не надо.

— Все. Я поехал, надо еще в офис заскочить перед отлетом. Жене скажи спасибо за чай. А перед Моней лучше извиниться. Он не заслужил такого отношения. На говно извелся от переживаний. Давай, до завтра… Дверь закрой за мной.

— До свидания, Шеф.

Услышав, видимо, что гости разошлись, вернулась Люся, села рядом на стул и закурила.

— Что они от тебя хотели?

— Да так, — я задумчиво разглядывал причудливые каракули сигаретного дыма, плывущие над столом.

— Они же не просто так приезжали? Это из-за Сани? Говори уже!

— Понимаешь… Я вчера вечером, спьяну… Короче, позвонил Моне и сказал, что это он виноват, что Саню…

— Моня?! Ну ты даешь…

— У них там бодяга вышла со списками. Помнишь, на днях Саня приезжал?

— Дня два назад… Помню.

— Он списки кандидатов в депутаты забрал из штаба, чтобы ни кто их не переписал…

— А при чем тут Моня?

— А Моню Шеф в эти списки хотел засунуть впереди Сани. И еще одного человека. Не знаю, кого. Барыгу какого-то…

— Ну?

— Ну и ну! Я и подумал, что не зря Квакин эти бумаги с собой носил в папке. Хотел их в избирательную комиссию подать раньше, чем новую конференцию соберут и изменят все…

— Ну?

— Заладила… «ну, ну»…

— Ты думаешь, из-за этого Саню?

— Теперь не знаю. Не стал бы Шеф мараться. Ну, взял деньги за место… Ладно. Но, чтобы людей мочить… Не похоже… Да и Моня… Вот блин, наворотил я дел!

— И что теперь?

— Ничего. Шеф говорит, чтобы отдохнул, развеялся. Черт меня дернул звонить с пьяных глаз! Насмотрелся детективов. Из-за дурацкой папки с документами… — внезапно, в голове стукнуло что-то, отгоняя стыд и вялость. «Папка!» Я не говорил, что списки были в папке. Шеф сказал «папочка». Так можно сказать только о конкретном предмете. «Эта папочка». Не «какая-то», а «эта». Он знал о ней. Совершенно однозначно, знал именно о ней! Сначала делал вид, что не понимает, о каких списках идет речь. А потом — «эта папочка».

— Что? Что ты замолчал? Сережа!