Операция «Выход»

– А еще я знаю четыре языка программирования. Я их выучила смеха ради в прошлом году. Так что я вовсе не обязана быть официанткой. Я просто получаю от этого удовольствие. И могу всерьез заняться математикой или оставаться официанткой. Кто знает? Может, я решу продавать цветы на обочине дороги. Ну, это должна быть «желтая» дорога, но все же.

– Ничего себе, детка! – Шарлотта смеется. – Ты – абсолютно свободный дух.

– А как иначе-то? У меня не было выбора. Кроме того, меня учили лучшие.

– Ты это про кого?

– Ну… – Джули слегка ерзает на кровати. Дыхание у нее перехватывает. – Про тебя.

– Про меня?

– Я была в настоящей депрессии до того, как ты появилась на Уинди-Клоуз. Я училась быть свободным духом – если это так называется, – подражая тебе. Ты показала мне, что неважно, кем ты работаешь, сколько у тебя денег, сколько людей работают на тебя или находятся в твоей власти и даже как часто ты моешь волосы или какую одежду носишь; важно другое – книги, которые ты читаешь, и мысли, которые у тебя в голове; важно быть верной себе, кем бы ты ни была. Я никогда не покупалась на эту корпоративную чушь – типа, ты обязана поступить в университет, чтобы получить хорошую работу и иметь возможность переехать в Лондон и тратить там все свои деньги на квартплату, обеды в ресторанах и дорогие колготки, – лишь бы чувствовать себя важной персоной. Мне нравится быть простой. Я всегда такой была, но, только встретив тебя, осознала, что я не урод и что это нормально.

– Я научила тебя этому? Мать мою за ногу.

– Ну…

Шарлотта смеется.

– В таком случае моя жизнь – не такая уж тотальная неудача.

– Твоя жизнь – не тотальная неудача.

– Неудача, и еще какая.

– В каком смысле?

– С чего мне начать? Мы с Марком бросили университет, чтобы отправиться путешествовать, так что я даже не получила ученой степени. Мы слишком увлекались наркотиками. Он умер – и готова поспорить, все те наркотики, которые я его заставила принять, отнюдь не уберегли его от кровоизлияния в мозг. Я захлебнулась чувством вины. Родители от меня отреклись. Я стала употреблять еще больше наркотиков. У меня нет будущего. Моя жизнь – полный отстой… Я могла бы продолжить.

– Ну же, Шарлотта. Если уж я – свободный дух, то ты определенно такая же.

– Может, тогда нам стоит быть свободными духами вместе, – говорит Шарлотта тихо-тихо. – Это было бы в тысячу раз веселее.

– Но ты собираешься в Индию.

– А ты собираешься заниматься каким-то странными математическими заморочками.

– Только если смогу добраться до того университета по «желтым» дорогам. Возможно, меня туда просто не примут.

Шарлотта смеется, потом переворачивается и скоро засыпает, дыша в волосы Джули.

Джули снится, что она быстро-быстро едет сквозь воду.

Глава 40

К трем часам пополудни все, кроме Люка, уже на ногах. Большую часть дня Дэвид и Шантель проболтали друг с другом вполголоса, а Шарлотта слонялась по дому вслед за Хелен, изводя ее вопросами о той поре, когда Хелен была в Гринэм-Коммон. Люк останется в постели, пока не стемнеет. Джули рассеянно читает воскресный «Индепендент», лопая гренок с мармеладом и думая о том, что ей хочется снова двигаться куда-то, как вчера.

– Где здесь ближайший крупный город? – внезапно спрашивает Шантель у Хелен.

– А тебе зачем? – интересуется та.

– Ну, мало ли… Сама толком не знаю. Книжный магазин, большие магазины вообще…

– Ближайший город – Уонтидж, но чтоб найти хороший книжный магазин, тебе придется ехать в Оксфорд.

– Оксфорд – это город? – спрашивает Шантель.

– Конечно, глупышка, – улыбается Дэвид.

– В таком случае я хочу туда поехать, – заявляет Шантель. – Мы сможем взять такси дотуда?

Джули отрывает взгляд от газеты.

– Я вас отвезу, – говорит она.

– Супер-пупер-круто, – сияет Шантель. – Я надеялась, что ты так скажешь.

– Ты уверена? – спрашивает Дэвид у Джули.

– Да. Я могу даже опробовать «красную» дорогу.

Дождь перестал.

– Мать мою за ногу, что это? – восклицает Дэвид, когда они выходят на улицу.

– Что такое? – спрашивает Джули.

– Глянь наверх. Голубое небо. Чтоб я сдох.

– Ты меня напугал, – говорит Шантель. – Я сначала не поняла.

В свете дня фургон выглядит как обычный фургон. А ночью он казался мини-вселенной, в которой был заключен весь их мир, – оранжевой маткой на колесах.

– Ты уверена насчет «красной» дороги? – говорит Дэвид, когда они забираются внутрь.

– Да, – кивает Джули. – Погнали.

– Ну и что с тобой такое стряслось? – спрашивает Шантель, когда они выруливают на А-338.

– В смысле? – говорит Джули, сосредоточиваясь на дороге.

– Почему ты не психуешь?

– Вчера, пока ты дрыхла, она проехала через здоровенную лужу, – объясняет Дэвид. – От этого у нее внутри завелся моторчик.

– Откуда ты знаешь, что у меня внутри завелся моторчик?

– Я при этом присутствовал, сеструха. Моторчик так и жужжал.

Джули улыбается.

– После той лужи мне захотелось повторить.

– Я так и понял. – Дэвид смотрит на Шантель. – Тебе стоило это видеть, – говорит он ей. – Мы с Шарлоттой чуть не описались от страха, а Джули радовалась как какой-то гребаный ребенок на горке или типа того – еще, еще! Дурдом, да и только.