Операция "Ы"

Мишка плюшевый не был безголосым. Он говорил с Лидочкой на самые разные темы и в самые сокровенные для Лидочки минуты. Он ее успокаивал, ободрял^выслуши-вал все тайны, и в нем они хранились, как в самом на­дежном сейфе.

Для других, для посторонних его голос был схож с мы­чанием. Он мягко мычал, как мычат медвежата в сказке:

— Кто взял мою маленькую ложку?

Именно так замычал в эту роковую минуту плюшевый медвежонок Мишка в руках взволнованной Лидочки:

— Му!..

Нет! Это невозможно! Такого не бывает! Что-то происходит! Что-то определенно в эту минуту происходит с несчастным Шуриком!

Лидочка подняла глаза на Шурика и почувствовала, что ее новый друг в эту минуту пребывает где-то совсем в ином месте. Во всяком случае мысленно.

— Что с вами?

— А?..

Шурик попытался совладать с собой:

— Ничего, на чем я... остановился?

Лидочка вдруг стала понимать, что с Шуриком происхо­дит нечто необычное. У него вдруг стал блуждающим взгляд, руки нервно теребили друг дружку, и сам он как-то сник.

Лидочка мучалась в попытках найти этому какое-то логичное объяснение, хотела и не находила как ему можно помочь...

— На чем я остановился?

— На Пушкине...

— Ага!.. Пушкин!..

«Там чудеса, там леший бродит. Русалка...»

«Нечисть. Злая сила. Высшая воля...» — какими-то не­связными обрывками пронеслось у Шурика в голове. Лида совсем уж испугалась:

— Постойте-постойте! Какая русалка, Саша?

И тут Шурика осенило. Он все понял, но, чтобы не испугать Лидочку окончательно, попытался вернуться к то­му, что только что говорил:

«...на ветвях... Висит... Лежит...»

Лидочка поставила диагноз:

— По-моему, вы перезанимались.

И снова свой роковой звук исторг плюшевый Мишка в руках Лидочки.

Шурик вгляделся в игрушку и его рука невольно потя­нулась, чтобы взять это плюшевое воплощение Наваж­дения:

— Разрешите? Нет я не перезанимался.

Шурик несколько раз вперед и назад покачал Мишку, и тот дважды откликнулся: промычал что-то похожее на детское:

— Уа! Уа!..

— Я не перезанимался,— убежденно заключил Шу­рик.— У меня другое.

Шурик резко отложил в сторону игрушку. Повернулся лицом к девушке так, чтобы лучше видеть ее глаза. Шурик даже взял в свои руки руки Лидочки, чего никогда бы себе не позволил в иной, простой ситуации.

Сейчас же все было так неординарно, столь отчаянно, что Шурик, не сомневаясь в правильной реакции девушки, позволил себе этот жест.

— Я хочу задать вам, Лида, один серьезный вопрос. Лида внутренне вся напряглась.

— Это для меня очень важно,— не говорил, а словно решался на что-то жизненно важное Шурик.

Лидочка настолько прониклась там загадочным состоя­нием Шурика, которое пылало неугасимым огнем в его взоре, что спустя небольшую, но умело выдержанную пау­зу ответила:

— Задавайте!

Лида не отвела рук. Не выдала своего состояния сладо­стного ожидания ни единым движением, ни вздохом, только опустила глаза.

— Скажите, Лида, у вас не бывает...

Казалось, Лида всю жизнь ждала вот такой минуты.

И эта минута нежданно-негаданно наступила сегодня, когда с утра ничего этого не предвещало.

Эта минута пришла, не предупредив.

Наверное, так бывает всегда и у всех.

Во сне виденное, наяву грезившееся пришло на излете двадцатой весны Лидочки, в экзаменационную пору, в пору цветения акации и первых роз.

В пору, когда все мечты и цели хочется отбросить к чертовой бабушке ради такой вот минуты.

«И кто бы подумал, что рыцарь придет в образе вот этого чудаковатого парня? Хотя, каждая чудинка в нем, наверное, прекрасна! Он такой открытый! Он такой хоро­ший! Он добрый и симпатичный...» — думала Лидочка, не очень ясно слушая то, о чем проникновенным тоном гово­рил ей Шурик.

— ... вот вы приходите куда-то в первый раз,— а вам кажется, что вы здесь уже были. И все вам вроде знакомо: предметы, запахи, звуки.

У вас так не бывает?

Лидочка была удивлена. Она его прослушала и сейчас не совсем понимала:

— Нет, не бывает. Я всегда помню, где я была, когда и с кем.

Лидочке стало жарко. Ситуация показалась ей такой неловкой, она размечталась, как наивная дурочка! Лиде стало определенно жарко, и она включила настольный вентилятор.

Шурик молниеносно, как бы получив сильнейший удар по всем нервным окончаниям своего тела электрическим разрядом большой силы, оглянулся на звук разгоняющего­ся вентилятора.

— А у меня, кажется, бывает. Вот сейчас мне чудит­ся...— Шурик даже стал смеяться своим собственным пред­положениям,—... что я здесь уже был!

Вот здесь Лидочка уже стала волноваться за состояние Шурика всерьез:

— Ну что вы, Саша!

— Да! Я все здесь уже видел! Вот!

Шурик нервно вскочил со своего места и подбежал к балконной двери:

— Сейчас я отдерну вот эту занавеску, а за ней стоит хрустальный кувшин!

И Шурик резко отдернул гардину. Лидочка вскрикнула:

— Ой!

Но не потому, что за гардиной на подоконнике действи­тельно стоял хрустальный кувшин (мамин подарок), в ко­тором держали в доме питьевую воду, а потому, что Шурик никогда и ничего не мог об этом знать.

Пусть даже в то время, когда он зашивал здесь свои брюки, он мог видеть этот проклятый кувшин, но говорил Шурик о нем с таким отчаяньем, что равнодушной к этому оставаться было выше сил Лидочки.