Операция «Жизнь» продолжается…

Групп Шабалина шла впереди отряда в головном дозоре. Она прошла исходную точку на двадцать минут раньше основных сил и «чехи» попросту не заметили её и беспрепятственно пропустили. Однако и десантники не заметили чехов и продолжали движение.

Они вышли на боевиков с фланга. Все произошло очень быстро. Рядовой Кузин, который шел первым в дозоре, поднял согнутую в локте руку вверх — «чехи!» и несколько раз опустил её вниз — «много». И тут же началась стрельба.

— Мы столкнулись с ними практически нос к носу, — вспоминает Шабалин. Они никак не ждали нас так рано да к тому же с этой стороны, и готовились встречать отряд, который должен был подтянуться минут через двадцать. Их командир в это время рассаживал боевиков по позициям. Кузин первым же выстрелом снял его из «бесшумки» и еще одного ранил. Мы, в свою очередь, ждали этой встречи, но оказались в очень уж неудобном месте — между двух высот, как на ладони. Тропинка там изгибается буквой «Г», мы выскочили из-за поворота, и… Там даже травы не было, чтобы укрыться.

Прежде чем погибнуть, чеченский полевой командир все же успел грамотно распределить своих бойцов. Боевики оказались в более выгодном положении. Тремя стволами с господствующей высоты они прижали группу к земле, а остальные начали расстреливать разведчиков с безымянной сопки справа. Получилось так, что десантники попали в ловушку сами.

Огонь был настолько плотный, что, казалось, невозможно поднять голову. Отход отрезала еще одна группа «чехов» в несколько человек, которые заняли позиции около обрыва. К тому же отходить было нельзя — впереди остались двое дозорных — Сагдеев и Кузин.

Первыми же выстрелами Сагдеева тяжело ранило. Ему пробило челюсть, разорвало кисть правой руки и сильно раздробило бедро. Отстреливаться он уже не мог.

— Он лежал прямо на тропинке, на спине, и каждая обезьяна считала своим долгом выпустить по нему очередь. Мы огнем прижимали их к земле, как могли, но нам самим не давали поднять головы те трое, которые были на высоте. И все же мы не позволили им вести прицельный огонь, — говорит Шабалин.

Позже, после боя, в обмундировании Сагдеева насчитали одиннадцать дырок. Одна из пуль попала в висевшую на его ремне гранату Ф-1, но не смогла пробить её прочный корпус.

Группа залегла, прижатая огнем к земле. Долго так продолжаться не могло. По рации Шабалин вызвал артиллерию. Первые снаряды легли дальше чем нужно, и, корректируя огонь, Шабалин, сам того не желая, начал выдавливать «чехов» на себя. Боевики решили уйти из-под обстрела, прижавшись вплотную к группе. Десантники стали готовиться к рукопашной.

— Они подошли в упор. «Чехи» слышали даже мои переговоры по рации, как мне отвечают с той стороны. Мне говорили: «Держись мы уже на подходе», а они орали в ответ: «Давай-давай, подходи, мы покажем тебе ближний бой!» Нас разделяло метров пятнадцать, наверное.