Операция «Жизнь» продолжается…

Я думаю о том, что за моей спиной в палате умирает человек, который спас двенадцать жизней и вот уже двадцать лет расплачивается за ту последнюю секунду своей войны, когда мужество в нем перебороло страх смерти и он вместе с машиной полетел в пропасть.

Если он не найдет деньги на операцию, он умрет.

P.S. Помочь Александру Михайловичу Дундичу можно, переведя деньги на его счет, или передать лично, позвонив ему домой: 503-15-31. Трубку возьмет его жена, Ольга Васильевна. Или сыновья — Александр и Дмитрий.

Реквизиты центрального отделения 8641 Сбербанка России г. Москвы:

Счет МФР 30301 810 5 0000 06 03 836

БИК 0445 25 225

ИНН 7707083893

Корр. счет Сбербанка России

30101810400000000225

филиала 8641/01584 счета 42301.810.1.3824.2717704

Лайс

Спустя шестьдесят лет Александр Лайс повторил подвиг Александра Матросова.

В расположении 45-ого разведывательного полка ВДВ есть стела памяти. На черном мраморе выбиты фамилии десантников, которые погибли в двух чеченских войнах. Одной из последних здесь появилась фамилия Александра Лайса — у части долгое время не было денег, чтобы установить мемориальную доску с его именем.

Когда капитан Владимир Шабалин приезжает сюда, он привозит единственную оставшуюся в батальоне фотографию Александра и живые цветы. По традиции ставит стакан водки, накрытый черным хлебом. И долго стоит возле памятника, вглядываясь в лица тех, кто не вернулся с войны.

— Вот, здесь все его данные, — протягивает мне штатное расписание второй роты заместитель командира батальона майор Агапов. Я читаю: «Лайс Александр Викторович, гвардии рядовой, пулеметчик, уроженец села Ненинка, 1982–2001…»

Александр Викторович… Тогда, в две тысячи первом, ему было всего девятнадцать лет. И все звали его просто Сашка — Сашка Лайс. Он погиб седьмого августа, через неделю после того, как приехал на войну.

— Я видел его всего один раз, — говорит майор Агапов. — В Ханкале, я тогда был «принимающим» офицером, а их команда как раз прибыла в Чечню. Не могу сказать, что он как-то сразу бросился в глаза. Нет. Обычный парень, рядовой боец. Не было в нем чего-то героического, солдат как солдат. Но мне он почему-то запомнился. Из-за фамилии, наверное. А может, потому что добрый был… Вот, возьмите его фотографию. С возвратом.

Лайс ушел на войну из маленькой алтайской деревеньки Ненинка. Он прожил там десять лет. Последний год перед армией Саша жил с бабушкой и дедушкой. Его мама и сестренка с отчимом, потомком депортированных немцев, уехали в Германию. Они были уверены, что сын, окончив лицей в Бийске, приедет к ним. Но началась вторая Чечня, и Саша сделал свой выбор. Он даже и не пытался «косить» от армии, хотя у него были для этого все основания и возможности. Служить Лайс пошел добровольно.

Сейчас его учительница, Наталья Каширина, вспоминает, что, в отличие от многих своих сверстников, Саша служить в армии хотел:

— Вы знаете, он не увиливал от службы. Саша был из числа тех людей, для которых такие понятия как «долг», «Родина» — не пустые слова. Он знал, что ему нужно защищать Отечество. И он в армию с удовольствием пошел.

Елена Ивановна и Александр Иванович получали письма и фотографии от внука практически каждую неделю. Они хранили их дома и перечитывали вечером за чаем. Последнее письмо из Москвы, где служил Александр, они помнят наизусть: «Здравствуйте бабушка и дедушка. Как у вас дела? Как погода? У меня все хорошо, жара стоит невыносимая. Через неделю мы должны улететь в Чечню, но вы пишите мне в часть. Эти письма будут пересылать нам. Ну, а так все нормально. Я вам пару дней назад выслал три письма сразу; в них 12 фотографий. Напишите, получили или нет. А до этого я вам выслал пленку в письме. Ну, ладно, не волнуйтесь, я вам буду писать. Когда вы письмо получите, я уже буду в Чечне, отправка 24 июля. До свидания. Ваш внук».

Спустя две недели он погиб.