Операция «Змий»

Глава 10. Бажена

На вечеринке присутствовало семь человек. Кроме четверых спецагентов ФАЭТ, были только Сулл, Луккини и Яржебинска. Штольц не появился, предоставив новеньким полную свободу действий. Впрочем, свобода была мнимой. Наверняка Штольц наблюдал за участниками вечеринки из коттеджа, о чём красноречиво свидетельствовали внимательные и холодные глаза четырёх камер наблюдения, нагло развешенных по углам столовой.

Дантист слегка задержался, пытаясь в очередной раз втолковать Лунатику, который зачем-то решил перестирать все его носовые платки, что своевольничать непозволительно, и что делать надо только то, что велят. Поэтому, когда Дантист пришёл в столовую, вся компания была в сборе.

Шериф успел изрядно набраться дармового виски, он с угрюмым видом стоял у стойки бара, продолжая опрокидывать каждые две-три минуты по стаканчику, намериваясь, по-видимому, прикончить весь запас этого напитка на острове. Пират в компании Аристократа и Герцогини расхваливал кулинарное мастерство местного повара Фрица Шмульке. Скиф со стаканом томатного сока в руке стоял чуть поодаль от этой троицы и по обыкновению молча слушал. Герцогиня и Аристократ пили шампанское, итальянец, по видимому, мартини.

Бажена Яржебинска в разговоре участия не принимала. Она сидела в углу тихо, как мышка, и была такой маленькой и невзрачной, что казалось, её здесь вообще нет. Собственно, Дантист сразу её и не заметил.

Перед девушкой стояла миниатюрная чашечка кофе, Бажена смотрела в неё с таким вниманием и сосредоточенностью, словно старалась увидеть сквозь непроглядную черноту фарфоровое дно.

Дантист машинально нажал на кофемашине клавишу «двойной эспрессо», и, получив требуемое, подошёл к одинокой незнакомке.

– Не возражаете?..

Бажена вздрогнула, её кофе едва не выплеснулся через край чашечки. Дантист несколько удивился такой пугливости, так как был уверен – девушка не могла не заметить его прихода, и интуитивно чувствовала, что он подойдёт к ней. По крайней мере, она явно ждала его – об этом красноречиво говорили её напряжённые плечи и сосредоточенность, с которой она смотрела на кофе.

Девушка оторвала взгляд от чашки и посмотрела на молодого человека с непонятным испугом. Дантист хотел было пошутить по поводу того, что впервые умудрился испугать своим голосом и видом девушку, но вдруг… земля ушла из-под ног бывалого сердцееда. Дантист оторопело опустился на стул.

Таких глубоких ярко-синих глаз он не встречал ни разу в жизни, хотя чего-чего, а женских глаз повидал немало. Собственно, и не цвет глаз сыграл определяющую роль в этом наваждении. Взгляд Бажены был удивлённым и настороженным, и немного испуганным, но в глубине синей бездны Дантист вдруг увидел колышущееся море страсти и тщательно скрываемую сексуальность. Всё стало неважным: худые ключицы, маленькая грудь, густая россыпь светло-коричневых веснушек на впалых щеках. Он даже не взглянул на тонкие пряди тусклых светло-русых волос Бажены и на её нервные руки с коротко остриженными ногтями. Одного лишь взгляда этих непонятных, колдовских глаз оказалось достаточно, чтобы внезапно замереть от дикого и жгучего желания, а потом резко без перехода почувствовать себя неотразимым и грешным Казановой.

Девушка молча кивнула, выражая согласие.

– Давайте знакомиться. Меня зовут… – Дантист вдруг забыл свое имя. – Меня зовут Алекс… Александр Тихофф. Я сегодня первый день на острове, господин Штольц пригласил меня работать в качестве ассистента.

– Бажена, – коротко представилась девушка. Голос её полностью соответствовал внешности – был тихим и слабым.

– Вы полька?

– Да, но только по происхождению. Мои родители эмигрировали из страны ещё в девяностых годах прошлого века. Всю жизнь я прожила в Лондоне. А в Польше не была ни разу.

– А что так? Всё-таки историческая родина. Неужели не тянуло?

– Не получилось. Может, не успела…

В словах девушки явно присутствовала недоговорённость. И что-то ещё, менее заметное, едва уловимое. Возможно какая-то трагичность или, точнее – обречённость. Во всяком случае, так показалось Дантисту. А может быть, в интонации её голоса был виноват плохой немецкий. Девушка говорила с сильным акцентом, очень мягко произнося жёсткие и чеканные немецкие слова. Дантист перешёл на английский.

– А я немец. В Германии родился и там провёл всю жизнь. Выезжал, конечно, в некоторые страны Европы, но только как турист. И ненадолго. – Английский Дантиста тоже нуждался в практике, но всё-таки он был чуть лучше, чем немецкий Бажены. – А вы давно работаете у доктора Штольца?

Бажена снова вскинула на Дантиста опущенные было глаза. На этот раз молодому человеку практически удалось не потерять голову, он только почувствовал, как стало тепло в груди. Но он справился с минутной слабостью, однако симпатия к девушке не исчезла. «Во всяком случае, – решил он, – делать это мне не будет противно…»

Девушка долго молчала, раздумывая над ответом. Наконец сказала:

– Здесь не принято разговаривать на подобные темы.

– Тогда, может быть, расскажете мне о себе, о своей жизни в Лондоне?