Операция «Змий»

Но почему-то в памяти Дантиста вновь и вновь появлялись жутко красивые, наполненные мешаниной чувств, завораживающие глаза Бажены. И ему очень хотелось, чтобы её слова о близкой смерти оказались ложью, сказанной лишь для того, чтобы оттолкнуть его, отвратить от себя. Может, у неё есть жених, фантазировал Дантист, какой-нибудь очкарик Джон, такой же, как и Бажена, компьютерщик, или вовсе – ботаник. Но ботаник далеко, а тут вдруг нарисовался эдакий красавчик, супермен, блин!.. Алекс Тихофф! И стал обворожительно улыбаться, вселяя в голову девушки мысли определённой направленности. Её тело не могло не отозваться на его сексуальный призыв, и девица почувствовала, что если этот Алекс будет проявлять настойчивость, то она не совладает с собой… А дома в Лондоне её ждёт ботаник – очкарик Джон, верит ей… Вот и ляпнула, чтобы… А что? Кое-кто, чтобы уберечь себя от соблазна, пальцы топором рубил… Бред! Бажена говорила правду. Такие слова не произносят ни сгоряча, ни в шутку. Она действительно смертельно больна…

Дантист попытался разобраться в чувствах. Он задавал себе вопрос, на который не мог найти однозначного ответа. Что стояло за странным влечением к этой, в общем-то, некрасивой девушке, можно сказать – дурнушке, награждённой природой такими прекрасными синими глазами? Внезапно вспыхнувшая любовь? Или просто страсть?.. Во всяком случае, на элемент задуманного плана его теперешнее состояние было совершенно не похоже…

«А чего я думаю, – сказал себе Дантист. Зачем вообще я думаю?..»

Он подошёл к двери и прислушался: в коттедже было тихо. На его стук Бажена не отозвалась. Он потянул дверь, она, как и ожидал Дантист, не была заперта.

Бажена сидела на тахте голая и с вызовом смотрела на него. Неяркий свет ночника за её спиной четко обрисовывал контуры угловатого тела. Дантист приблизился и, опустившись на колени, положил голову на её обнаженные ноги. Бажена запустила тонкие пальцы в его волосы, и, прижав голову к своему животу, застонала. Или заплакала, было непонятно…

Дантист стал нежно прикасаться губами к её прохладному, несмотря на тропическую жару, телу; нежный пушок лобка щекотал его гладковыбритый подбородок. Тело девушки – вначале напряжённое – стало постепенно расслабляться. Дантист, не переставая ласкать ноги, живот и лобок Бажены губами, расстегнул пуговицы своей рубашки, и, извернувшись, скинул её на пол. Туда же последовали брюки.

Бажена отдавалась Дантисту со страстью изголодавшейся по сексу опытной женщины. Её тело было абсолютно послушно рукам, губам и движениям партнёра, угадывало малейшие его желания. Всё, что Дантист вытворял с Баженой, доставляло ей не меньшее, чем ему, а, возможно, даже большее удовольствие. Он знал, чувствовал это.

В его жизни было много женщин, среди которых встречались и скромницы и девственницы. Некоторые были влюблены в него до потери пульса, в некоторых был влюблён он сам. Не до потери пульса – контроль над эмоциями парень никогда не терял. Были в жизни Дантиста весьма любвеобильные и страстные особы, нимфоманки. Частенько он пользовался услугами профессионалок. Со всеми было по-разному, но одновременно – одинаково. Одинаково хорошо, или одинаково «как обычно». Но то, что сейчас он испытывал с Баженой, казалось чем-то иным. Это был не банальный секс, а полное слияние тел, чувств и мыслей. Впрочем, мыслей-то никаких и не было – Дантист даже забыл, что, возможно, в эти минуты за ними наблюдает Штольц.

Дантист находился настолько вне реальности, что даже не заметил момента, когда они, отдыхая после очередного взрыва страсти, заснули.