Опергруппа, на выезд!

Как-то под вечер с московского поезда сошли двое — мужчина с небольшим чемоданчиком и женщина — по приметам Соколов и его последняя любовница Агафья. Быстро двинулись они по дороге на Курбу. В версте от станции около леса из кустов к ним навстречу вышли все трое агентов. На окрик «руки вверх!» Соколов, бросив чемоданчик, выхватил наган. Выстрелить ему не удалось.

Губерния постепенно очищалась от банд и другого преступного элемента, снижался процент крупных происшествий, исчезали профессиональные громилы, меньше становилось беспризорников. Большое внимание уделяли теперь милиция и уголовный розыск не только оперативной работе, но и работе воспитательной. Так, в 1926 году состоялось заседание Ярославского горкома партии, в решении было записано:

«Пьянство, хулиганство… имеют свои глубокие корни, и поэтому центр борьбы надо перевести на усиление культурно-воспитательной работы, причем проводить ее следует не в ударном порядке, а постоянно и каждодневно»…

Это дело было не менее трудное, чем открытые схватки с преступниками. Надо было воспитывать, убеждать.

Константин Иванович Орловский рассказывал:

— Смотришь, бывало, на беспризорников: чумазый от угольной пыли, голодный, худущий. Руки в ссадинах, грязные, весь в цыпках. Думаешь: кто из тебя выйдет, паренек? Что будут делать твои руки: орудовать ли «фомкой», набором ключей и отмычек или же строгать, пилить, тесать? Что будут делать? А ведь этот вопрос и нам приходилось решать. И от нас зависела жизнь такого паренька или девчонки. От работников милиции, от воспитателей, просто от добрых, отзывчивых людей. Воспитатель — это тот же стрелочник. Куда повернул стрелку, туда и пошел поезд.

Работа, полная напряжения, связанная с риском для жизни, работа, по существу, без отпусков, с редкими спокойными ночами сказалась в конце концов на здоровье. В 1929 году Константин Иванович приехал по служебным делам в Рыбинск. В центре города его валит сердечный приступ на тротуар. Приказ врачей сводился к тому, что, мол, работка тебе, Орловский, нужна более спокойная теперь… Не допустим в розыск…

Константин Иванович, рассказывавший об этом, улыбнулся и добавил:

— Ну, ладно. Отдохну тогда. А еще раньше было предложение работать преподавателем в милицейской школе.

И поехал Орловский преподавателем в том же году во Владимирскую школу милиции. Но быстро заскучал он в тиши, без товарищей по уголовному розыску, без выездов и обходов. Заскучал и снова запросился в боевой строй.

В дальнейшем он работает в управлении милиции Горьковской области, потом начальником уголовного розыска Кировской области.

В годы Великой Отечественной войны Константин Иванович уходит на фронт. Судьба снова забросила его на Кавказ. Шагая в рядах бойцов истребительного батальона, смотрел он на эти горы в снежных воротниках, на парящих орлов, на белые облака, похожие на льды, сползающие бесшумно в ущелья, и видел себя тем же молодым парнем Костей Трофимовым. Вот там он — за этими горными вершинами, только обогнуть их, спуститься, — и побежит он, путаясь в длиннополой шинели, с трехлинейкой в руках, крича что-то. А впереди пулеметный огонь, проволочные заграждения, свет прожекторов…

Шагал улыбаясь, вспоминал все до мельчайших подробностей, шагал под мерный топот сапог, тихое звяканье прикладов, приглушенные команды…

Вернувшегося с фронта в сорок шестом году Константина Ивановича Орловского назначают начальником уголовного розыска Ивановской области. Что такое должность начальника уголовного розыска — лучше всего, наверное, рассказал бы сам начальник уголовного розыска. Можно только тут добавить, что о всех крупных происшествиях начальник ставится дежурным по розыску в известность. Пусть это глубокая ночь. К дому подъедет машина, и ты мчишься или на городскую улицу на место крупного происшествия, или же в район, в далекую деревню. Тебе надо организовать немедленный поиск, тебе надо использовать все для того, чтобы происшествие было раскрыто быстро, по «горячим следам».

Я перебираю в руках документы тех лет, фотографии. Высокий человек с привычно сунутыми в карман руками, строгим лицом. То ли у склада, который «обран», то ли в квартире, где случилось преступление, то ли в толпе свидетелей, то ли на заседании, среди товарищей по службе.

В 1951 году в курительной комнате Ивановского управления милиции новый сердечный приступ. Теперь уже приговор врачей окончательный: покой, покой и еще раз покой.

Но — нет! Не был он рожден для спокойной жизни! Переехав на родину в Ростов, Константин Иванович не сидит без дела. Он один из организаторов озеленения города, председатель товарищеского суда при домоуправлении, он часто выступает перед молодыми милиционерами с воспоминаниями о работе, делится опытом. Было что рассказать ему, коммунисту, полковнику в отставке.