Опьяненная страстью

— Этот ресторан — излюбленное место знаменитостей и членов королевской семьи. — Константинос указал на голливудскую пару, которая увлеченно беседовала за ближайшим столиком. — Он всегда должен держать себя в руках.

Лена пожала плечами:

— Знаменитости и члены королевской семьи ему не начальники. А ты — начальник, великий и ужасный Константинос Сиопис.

— Ты преувеличиваешь.

— Я?! Хм… — Ее пухлые губы дрогнули. — Нет. Не преувеличиваю. Ты пугаешь. Когда ты проводил со мной собеседование на должность генерального менеджера, я была так напугана, что едва не сделала лужу.

Константинос рассмеялся.

— Ты хорошо держалась!

В ее глазах плясали веселые искорки.

— Хочешь знать, как мне это удалось?

— Расскажи.

Лена наклонилась ближе и понизила голос:

— Представила тебя обнаженным.

— Это же неправда?

Ее глаза заблестели.

— Уж поверь… Впрочем, мои фантазии не имели ничего общего с реальностью.

— И в чем же ты ошиблась?

— Для начала я недооценила твою мускулистость и волосатость груди.

— И?…

Лена провела ногой по его лодыжке, и глаза у нее заблестели еще ярче.

— И еще я недооценила размер твоего…

— Вы готовы сделать заказ? — К ним подошел молодой официант.

Константиносу очень хотелось сказать ему, чтобы он пошел прочь. Стиснув зубы, чтобы побороть возбуждение, которое намеренно вызвала красотка, сидящая напротив него, он попытался улыбнуться, чтобы доказать, что он великий, но не ужасный.

Судя по широко распахнутым глазам официанта, попытка оказалась тщетной. Впрочем, надо отдать ему должное: он принес напитки и принял заказ с вежливым профессионализмом, которого Константинос требовал от всего своего персонала.

Снова оставшись наедине, Лена подняла бокал безалкогольного вина и широко улыбнулась.

— Забавно, правда?

Кровь Константиноса бурлила от желания, он с восхищением любовался ее красотой, которую лишь слегка подчеркнули приглашенные стилисты и визажисты. Глядя на нее, разодетую как на бал, он мог думать только о том, что лучше всего Лена выглядит вообще без одежды.

Вернувшись в пентхаус, Константинос был готов взорваться. Лена весь вечер мучила его. Идею превратить визит в неофициальную проверку ресторана он забыл в тот момент, когда она провела лодыжкой по его ноге. Ее пытки были изощренными. Любой наблюдатель не увидел бы ничего, кроме красивой женщины, с обожанием смотрящей в глаза своему возлюбленному.

Лена чертовски хорошо знала, что делала, и, когда они вернулись в машину и Константинос притянул ее к себе, она спокойно скрестила ноги, крепко держа его руку у себя на коленях и отказываясь позволять ей подниматься выше.

— Ты сводишь меня с ума, — пробормотал он.

Лена одарила его безмятежной, невинной улыбкой.

— Правда?

Он зарычал, представляя момент, когда дверь пентхауса закроется. И вот этот момент настал, но, как только он попытался обнять ее, Лена с гортанным смехом выскользнула из его рук и направилась вверх по лестнице.

Сняв пиджак и бросив его на перила, он добрался до спальни, на ходу срывая галстук… Но обнаружил, что комната пуста, а дверь ванной закрыта.

Глубоко вздохнув, Константинос закрыл глаза и попытался справиться с желанием, так сильно пульсирующим в венах.

Сделав еще один глубокий вдох, он расстегнул три верхние пуговицы рубашки и стянул ее через голову. Он как раз снял брюки, когда дверь ванной открылась.

Во рту пересохло, он выпрямился. Его эрекция снова превратилась в тотемный столб.

На ней не было платья. Но только платья.

В облаке соблазнительных духов, с грудью, мягко подпрыгивающей под черным кружевным лифчиком, покачивая бедрами, Лена направилась к нему. О боги, на ней были чулки!..

У Константиноса перехватило дыхание.

На каблуках Лена почти доставала ему до подбородка. Подняв голову, она улыбнулась. А затем толкнула его на кровать…

Лена понятия не имела, что на нее нашло. Она никогда не ставила перед собой цель свести Константиноса с ума. Это началось, когда она увидела, как потемнели его глаза, когда она поддразнивала его рассказом о том, что представляла его обнаженным; зная, что под щеголеватым темным костюмом скопилось возбуждение и что она стала его причиной. Это было захватывающе. Потрясающе. И это заводило ее так же сильно, как и Константиноса.

От взгляда на его по-своему красивое брутальное лицо, искаженное желанием, ее сердце забилось сильнее от странного томительного чувства — Лена поняла, что влюбилась. Она любила Константиноса. Безумно. Страстно. Она хотела его…

Она хотела доставить ему то же удовольствие, которое он с такой страстью доставлял ей. Поклоняться ему. Пожирать его. Сделать его своим навсегда…

Лена оседлала его, подарила ему глубокий, неистовый поцелуй, высвобождая последние эмоции, о которых даже не подозревала, что скрывала от обоих. Защищаться уже поздно, теперь ее сердце принадлежало ему.

Оторвавшись от его губ, Лена посмотрела в его полуприкрытые глаза, в них отражалось желание.

Звук, похожий на стон, вырвался из его горла.