Опьяненный любовью

– Ты можешь стать папиной любовницей. Тогда у нас будет дом, в котором мы сможем жить, ведь у любовниц есть дома, и я смогу видеться с папой. – Гарриет улыбнулась. – И ты сможешь с ним видеться. Это же будет прекрасно!

Это будет прекрасно и чудовищно одновременно.

– Но граф обязан жениться. Ему необходим наследник. Я сильно сомневаюсь, что леди Сьюзен или какая-нибудь другая женщина, которая станет его женой, будет счастлива, зная, что у графа есть любовница. – И это было отнюдь не единственной проблемой. – И еще, я не могу уехать из Литтл-Падлдона. Миссис Джо нуждается во мне, кто-то должен ухаживать за хмелем.

Гарриет подняла голову и улыбнулась:

– Папа может купить нам дом в деревне. Дом старой миссис Бейкер, например. Он же пустует с тех пор, как она уехала к сыну. Мы могли бы там жить. Ты бы ухаживала за своими растениями, и мы были бы далеко от папиной жены. А он мог бы приезжать к нам, когда захочет.

Гарриет была еще слишком мала, чтобы серьезно осознавать связывающие людей чувства и физические отношения.

– Я очень сомневаюсь, что жена твоего папы согласится делить с кем-то по праву принадлежащее ей его внимание, даже если мы и будем где-то далеко.

– Не знаю… – Гарриет пожала плечами. – Я слышала, как мисс Розамунда говорила, что лондонские леди счастливы, когда их мужья заводят себе любовниц. Тогда им не приходится слишком часто спать с мужьями. – Гарриет нахмурилась. – Лондонские леди, я полагаю, могут спать в отдельных постелях, если пожелают. У них для этого достаточно места, они же живут в очень больших домах, намного больше даже нашего приюта. – Они как раз дошли до ступенек особняка. – Сейчас дом переполнен, но, до того как миссис Джо открыла здесь приют, в особняке были отдельные спальни для хозяина и хозяйки.

– Ну да… – Пен вздохнула. Ей необходимо вывести Гарриет из-под влияния Розамунда и других женщин, проживающих в приюте. – Но все гораздо сложнее, чем говорит мисс Розамунда.

Хотя, если верить тому немногому, что ей было известно о леди Сьюзен, Пен склонялась к мысли, что эта особа куда больше желала сделаться графиней Дэрроу, нежели женой Гарри Грэма.

«Бедный Гарри. Он заслуживает жены, которая любила бы его ради него самого, а не ради его титула».

– А мне кажется, все просто, – улыбнулась Гарриет. – Жена папы получит то, чего ей больше всего хочется, – отдельную кровать, а мы получим свой дом. – И уже куда печальнее добавила: – И я буду с папой.

Сердце Пен сжалось.

«Ради Гарриет я готова пойти на что угодно».

И на такое?

Нет, на такое, нет. Она не станет любовницей Гарри, даже ради Гарриет. Если она таким способом вернет Гарри, то утратит самоуважение, независимость, гордость.

Утратит все.

Жестокая правда заключалась в том, что она сама, а вовсе не леди Сьюзен, не хотела делить Гарри с кем-то еще.

Пен заставила себя улыбнуться.

– Все это пустые фантазии, Гарриет. Лорд Дэрроу не выказал никакого интереса ко мне.

Гарриет открыла было рот, чтобы возразить, но Пен опередила ее:

– И я бы не приняла его внимания, даже если бы он его продемонстрировал. Это было бы в высшей степени недостойно с моей стороны. – Пен решительно поставила точку в их разговоре: – А теперь ступай. Я должна найти миссис Джо и сообщить ей о завтрашнем визите лорда Дэрроу.

Гарриет улыбнулась при мысли о том, что завтра она вновь увидит отца, и убежала.

Пен же еще несколько мгновений стояла на ступеньках особняка, стараясь привести свои мысли в порядок перед встречей с Джо.

* * *

По дороге в деревню Гарри остановился у гостевого домика, чтобы еще раз оценить, будет ли он подходящей альтернативой сельской гостинице. Решил, что домик ему подойдет. Ему хотелось проводить как можно больше времени с Гарриет, пока он здесь.

«И с Пен тоже…»

Гарри остановился, взявшись за ручку двери.

О господи, Пен. Что в ней такого, что до сих пор привлекает его? Конечно, не красота, хотя она, несомненно, красива. И не происхождение, она ведь всего лишь дочь пьянчуги крестьянина. И не ум, она, вне всякого сомнения, знает, как выращивать огородные растения, но представить себе ее говорящей о литературе, искусстве, политике… О нет! Ведь до своего отъезда из Дэрроу она и читать-то не умела. Нет, у них нет ничего общего, кроме прошлого.

«И Гарриет».

Ему все еще было трудно поверить, что у него есть дочь. Гарри открыл дверь и вошел в домик, который показался ему пустым и печальным без Пен и Гарриет, подошел к очагу. Кто-то, наверное Гарриет, оставил на каминной полке трутницу и свечу. И ящик для угля был полон, хотя на дворе стоял август. Ему вряд ли понадобится разводить огонь.

Август был месяцем их с Пен любви.

Годы изменили ее. Лицо похудело, исчез мягкий изгиб щек, скулы выступили сильнее. На лице появились морщинки: на лбу, между бровей, вокруг рта. Пен стала как-то… скованнее. Куда-то делась прежняя беззаботность.

Но разве Пен может теперь позволить себе быть беззаботной? Она же мать. Она одна должна воспитывать Гарриет.