Опьяненный любовью

Гарри чувствовал, что до сих пор привлекает Пен. В чем в чем, но в этом он ни на йоту не сомневался. Как и в том, что она позволила бы ему поцеловать ее в хмельнике, если бы не появилась Гарриет. Гарри понял это по ее глазам. Он хорошо помнил этот ее взгляд тем летом в Дэрроу. А когда Пен, споткнувшись, едва устояла на ногах и Гарри поймал ее, она ведь не оттолкнула его, а на несколько мгновений замерла, щекой прижавшись к его груди.

Но куда красноречивее был момент, когда Гарри попросил у нее мясной пирог. Ее взгляд пылал самой настоящей страстью. Он был рядом и не мог этого не заметить… Гарри услышал ее вдруг участившееся дыхание, как тогда, когда она, семнадцатилетняя, лежала под ним, содрогаясь от приближающегося пика наслаждения.

Если бы не Гарриет, он, конечно же, поцеловал Пен, повалил бы ее на скатерть, вошел в нее так, чтобы тела их слились в единое и неразделимое целое.

От этих воспоминаний детородный орган Гарри окаменел так, что мешал ходьбе.

– Вот. – Пен закусила губу. – Я, э…

Это уже становилось любопытным. Что же она собралась с ним обсудить?

Тут подбежала Гарриет.

– Можно я побуду с тобой до вечера, папа?

Что бы там ни надумала обсудить с ним Пен, сейчас, с появлением дочери, было уже невозможно.

– Да, конечно. – Стоп! Не он один это решает! – Если мама будет не против. Мне бы не хотелось отвлекать тебя от твоих важных дел и уроков.

Гарриет повернулась к Пен.

– Можно, мама? – Девочка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. – Папа ведь приехал совсем ненадолго. Всего на несколько дней.

Гарри будто кулаком в живот ударили. «Всего на несколько дней» – это и правда ненадолго.

– Ну, пожа-а-луйста! – протянула Гарриет. – Обещаю, мы вернемся к ужину.

«Может быть, как раз сейчас самый подходящий момент упомянуть о доме в Дэрроу?»

Гарри был готов заговорить об этом. В свое время при проведении самых разных переговоров он, стремясь перетянуть людей на свою сторону, нередко вводил их в соблазн. Ему самому Пен вполне может отказать, а вот мольбам дочери – их дочери! – явно уступит.

Разумеется, не бог весть какая проблема, но и не пустая болтовня, когда на кону лишь одно – кто кого переспорит. Вопрос касался ребенка. Его ребенка. Гарриет очень расстроится, если Пен наотрез откажется переехать, а отказа тоже исключать нельзя.

«Я должен напрямую обсудить этот вопрос с Пен».

Напрямую!

Его фаллос и тут был на его стороне.

Пен вздохнула.

– Хорошо. Но после ужина ты должна будешь сесть за уроки – выполнить все задания по чтению и арифметике.

Гарриет тут же подскочила с криком:

– Обещаю тебе, мама! – И повернулась к Гарри. – Что будем делать, папа?

Гарри рассмеялся:

– То, что ты выберешь. Я же твой гость. Можешь, например, показать мне свои самые любимые места в деревне.

– Да! Верно!

Гарриет взяла его за руку – в другой руке Гарри нес корзину – и радостно запрыгала рядом.

– Я покажу тебе амбар и котов, которые там поселились. Самый лучший из них – маленький серый, его зовут Туман. И еще там есть один – рыжий, его я называю Тыквой. А может, лучше звать его Тигром? В общем, я еще не решила. А черненького котика я хотела назвать Ночкой, но потом увидела белую полоску у него между ушей и теперь хочу назвать его Графом… Или Дэрроу? – Она с хитроватой улыбкой взглянула на отца. – В твою честь, папа.

– Ну да.

Было что-то трогательное и одновременно нелепое в том, чтобы заполучить в тезки обитающего в амбаре кота. Но над всеми чувствами Гарри доминировала непонятная – и желанная? – грусть.

Гарри никогда не испытывал подобного чувства раньше.

Годами он вел жизнь, которая его вполне устраивала, поставив разум и способности на службу королю. Гарри манила постоянно менявшаяся обстановка, переезды из одной страны в другую, череда встреч с самыми разными людьми. И вот теперь, когда он оказался связан массой обязанностей, проистекавших из его титула, ему отчаянно не хватало этого разнообразия.

Но как знать? Возможно, и в семейной жизни имеются свои плюсы. В детях, в куске земли, который ты имеешь полное право считать и называть своим. Гарри может быть счастлив, живя и такой жизнью. Еще одно свидетельство в пользу этого – необходимость остепениться и жениться на леди Сьюзен.

Гарриет нахмурилась.

– Но я не знаю, кот это или кошка? Я спросила у мисс Винифред – она все на свете знает, не только о лошадях, – но она сказала, что котята еще слишком маленькие, чтобы можно было определить. – Гарриет с надеждой взглянула на отца. – А ты сможешь?

Гарри представления не имел о кошках. Если уж столь авторитетный эксперт по половым признакам представителей семейства кошачьих, как мисс Винифред, в тупике, то он и подавно.

– Я должен посмотреть котят, Гарриет, но я не беру на себя смелость утверждать, что знаю больше мисс Винифред.

– О! – Гарриет была явно разочарована. – Так не пойдет.

– Но ведь можно же назвать его или ее Дэрроу. Дэрроу – не мужское и не женское имя, Дэрроу – это титул.

Гарриет нахмурилась.

– Но звучит оно как мужское имя.

– А как ты смотришь на такой вариант: как только ты узнаешь, мальчик это или девочка, ты назовешь его Лорд Дэрроу, а ее Леди Дэрроу.