Опьяненный любовью

«Леди Сьюзен – женщина. Мне надо оставаться культурным человеком».

Летиция знала его плохо, но сразу заметила его холодную ярость.

– Леди Сьюзен, может, вернемся в гостиницу? Матушка лорда Дэрроу и лорд Мадлгейт, должно быть, волнуются.

«Боже милосердный! Мать тоже здесь?»

Гарри обратил взор к Летиции – она, любезно пожав плечами, извинилась.

Леди Сьюзен как ни в чем не бывало вышагивала впереди. Видимо, она приняла его молчание за раскаяние, а не за неспособность даже слово сказать от ярости.

– Поймите, я и не думала осуждать вашу связь как таковую, – надменно заявила леди Сьюзен. – Разумеется нет. Светские нравы мне известны. Вы вольны иметь столько шлюх и ублюдков, сколько захотите. Но, пожалуйста, никогда больше не совершайте подобного промаха и не представляйте их мне. Вы должны понимать, насколько это унизительно.

Гарри обрел дар речи.

– Да. Вы правы. Крайне унизительно. Можете не сомневаться, при следующей встрече я извинюсь перед миссис Барнс.

Леди Сьюзен улыбалась – или ухмылялась, – пока он не упомянул Пен.

– Извинитесь перед миссис Барнс? За что?

– Леди Сьюзен, нам действительно надо идти, – вставила Летиция.

Ни леди Сьюзен, ни Гарри не обратили никакого внимания на жалкую попытку Летиции предотвратить катастрофу.

Катастрофу? Не для него. Гарри воспринял слова Летиции как замаскированное благословение.

Ну, не сильно и замаскированное. В глубине души он понимал, что женитьба на леди Сьюзен – идея скверная. Почему он раз за разом откладывал помолвку? А разговоры с Пен заставили его признать, что леди Сьюзен он не просто не любит, она ему даже не нравится. А увидев, как она относится к Пен и Гарриет…

Гарри не находил такого крепкого словца, чтобы выразить свою ненависть к дочери графа Палмера.

Конечно, он признавал, сетовала она не без оснований. Согласно главнейшему закону света мужчина обязан не допустить встречи жены и любовницы. Но Пен и леди Сьюзен абсолютно случайно встретились. И Пен повела себя великодушно и уравновешенно, а дочь лорда Лэнгли – как неумная гарпия.

Черт возьми, Пен – человек. Она заслуживает уважения независимо от социального статуса. А Гарриет – невинное дитя.

– Попрошу извинить меня за то, что представил ее вам, – ровным голосом произнес Гарри. – Хотя, насколько я помню, она представилась сама.

У какой женщины хватило бы ума поступить, как Пен – взять неловкую ситуацию под контроль и защитить дочь от оскорблений?

На миг леди Сьюзен, казалось, смутил выбор местоимений, но тут она ухватилась за его последнюю фразу.

– Да, думаю, вы правы. Она представилась сама. Какая дерзость! Когда мы поженимся…

– Простите?

Ага! Фурия ему подставилась так, как он и не мечтал.

– Леди Сьюзен, – проговорила Летиция, предвидя и все еще стараясь предовратить грозящий разрядиться скандал, – я убеждена, что нам пора возвратиться в гостиницу и оставить графа одного.

Леди Сьюзен словно оглохла и полностью проигнорировала слова Летиции. Уставилась – вытаращилась? – на Гарри, отмахнувшись от Летиции, как от назойливой мухи.

– Я сказала, когда мы поженимся…

Он перебил:

– И я именно об этом. Откуда у вас взялась безумная мысль, что мы поженимся?

У леди Сьюзен отвисла челюсть.

– Леди Сьюзен, пожалуйста! – Летиция не выдержала и, пренебрегая приличиями, схватила ее за руку. – Нам пора возвращаться. Лорд Дэрроу явно хочет продолжить прогулку. Давайте оставим его одного и позволим обдумать… сложившееся положение. – Она посмотрела на Гарри.

Он ответил ей вымученной улыбкой, в которой читалась вся холодящая ему жилы ярость. Тем не менее он был искренне признателен Летиции за попытку увести леди Сьюзен, прежде чем он скажет то, о чем потом пожалеет.

Летиция моргнула, вымученно улыбнулась ему в ответ и встревоженно поглядела на леди Сьюзен, сердито вырвавшую руку из ее ладони.

Боже! Дочь лорда Лэнгли вела себя как увидавший крысу терьер, причем крысой был граф Дэрроу.

Насупившись, леди Сьюзен произнесла:

– Я для вас – идеальная пара. Я достаточно молода, чтобы родить наследника, я – красива и я – дочь графа. Обещаю закрывать глаза на ваши маленькие… – она указала в том направлении, куда ушла Пен, – …прегрешения.

Ему казалось, что сильнее разозлиться он уже не может, однако, к собственному удивлению, он это смог.

Будь леди Сьюзен мужчиной, свою ярость он выплеснул бы кулаками.

Будь она мужчиной, они бы об этом не говорили.

– Конечно, мы поженимся, – сказала она. – Все этого ждут.

Он в притворном удивлении вскинул брови и с точно рассчитанной долей презрения произнес:

– Все? Как… странно.

– Ничего странного. – Леди Сьюзен топнула обутой в изящную туфельку ногой. – Я этого жду. Зачем я, по-вашему, торчала на дурацкой вечеринке в загородном доме герцога Грейнджера? Вы были там единственным подходящим мужчиной, по крайней мере единственным женихом. Мой отец до ночи прождал, пока вы попросите у него моей руки.

– Но ведь не попросил?

Леди Сьюзен топнула ногой еще раз. Летиция благоразумно отступила, скрестив руки под грудью, явно опасаясь ненароком вцепиться в горло ему или леди Сьюзен.