кружок юных клептоманов.gz
Ни холодно ни жарко Пашке от этой жизни уже – было бы что покушать или забрать. То ли ручку украсть с чьей-нибудь парты, пока все ушли на обед, то ли походить по раздевалке и умыкнуть чьё-то надкусанное яблоко, сходить в туалет и съесть его. Такие задачи были у этого уникального кружка с одним посетителем. Гобсековски-плюшкинским паренёк не был, его просто рвала нужда, как поношенную мцырскую одежонку. Странно, как этого умудрялись не замечать окружающие. Всякое там отрепье, видимо, подсознательно игнорировалось, будто блохи на теле шелудивой собаки.
щедрость, я люблю тебя.tiff
Кому блохи, а кому и вши. Павел и их умудрился подцепить при таких замечательных и способствовавших этому событию условиях. Рукой по голове назад, вперёд – перхоть и насекомые падают на школьную мебель и расшевеливаются при малейшем воздействии. Хоть Павлик и был воришкой, но маленькими тварями он делился охотно. Наверно, играло в его душонке жалкое посредничество чувства зависти и непонимания, а продукт такового явления щедро отправлялся прямо на волосы нового соседа по парте Лёши.
А диверсия-то, считай, была почти что не провалена!
отчим.flv
Провалился и дом умершей бабушки Аси в воображаемую сферу чужеродности, мать Виолетта решила искать третье в жизни Пашки пристанище и явно не третье для себя. Видимо, в своём воображении она имела сверхмощный компьютер-сканер для поиска подходящих кандидатур на её неизбежное избиение.
Так и сыскался несказочный отчим для Павлика, дядя Андрей. Его почти будённовские усы говорили о чём-то невозвратно похожем на коловшееся отцовское лицо в его лучшие времена. Свершилось. Пашка и Виолка переведены в очередной стационар серости и неблаголепия, ещё одна деревня вызывала плохие и хорошие воспоминания, где максимальный уровень удовольствия – еда из конины, радиоприёмник и детские журналы.
Следует отдать должное отчиму странствующего молодого человека: он стереотипно не изнасиловал обоих детей и смог даже привнести долю жалости в своё поведение, хоть иногда и грозился, что
Взять хотя бы парилку. Павлик чувствовал максимальный дискомфорт. Томный пар оглушал на пáру с веником, копоть стен перелетала дурным восприятием в разум и не смывалась никакой подстёгиваемой водой до и после. За Пашку-банщика можно порадоваться:
свеча // ночь радуется.mp3
Ночь гнала застывшие звуки. Недовихрь не зря старался. Так вышло, что дети остались дома одни, а недородители ушли в угар. Электричество обрезано и привычно не обитает в оледеневших проводах. Гудит шмелём только ветер, темнота хочет казаться доброй, потому и протягивает ребятишкам полураздербаненное одеяло, чтобы любоваться их страхами и полумытарствами. Подло, а надо: она всё же Тьма, а не абы кто.
Старательно шуршат клопы в брёвнах стен, чадит и не смрадит последняя свечка, отгоняющая лицемерную чернь.
Добрым послом хотя бы какой воли моргает этот источник тепла и света, формируя остров, за пределами которого обозлились печные облицованные чудовища. Виолка давно притаилась и спит рядом, бедная, а Пашка периодически наивысочайшим баскетболистом выскакивает из сна и трагически наблюдает с демонами своего страха за несчастным куском воска на ободранной табуретке. Скоро
Мальчик спит и просыпается, у него угар совершенно иного рода: угар ступорной боязни.