Опилки

Не суждено было накопляться пыли и на желаемой машине, которая могла бы возить Пашину тётю Аню, ведь все деньги были сметены, сожраны покупками для свадьбы. Голытьба будущих родителей приободрилась и заметно посвежела на камере. Понеслось веселье. Пили-пели-плясали все. Какое-то верховодье, запечатлённое на видео. Но без приключений никак. Вот и мамка захотела показать себя. Если бы Паша был не зачатком, а повзрослее, то палитры красного не хватило бы для наполнения его лица из-за стыда. Да и мулета не в счёт. Белое платье запачкано невидимой грязью нескончаемой и неизлечимой пошлости, оно не идёт этому грубому проявлению неженственности. Глупые заигрывания с каким-то мужчиной наконец-то вознаграждены: мини-Паша ощущает сотрясения: лупят его начинающуюся мать, избивают нещадно, насколько это можно делать в торжественном случае. Но и она не отстаёт: размашистая высота её каблуков настигает с матерщиной уже-мужа в разных частях тела. Кровь, стоны, нетрадиционная в понимании всех потасовка – потому и всё мероприятие испорчено. Плёнка и окученные мелодии обрываются, но не жизнедеятельность маленького человека. Он ничего не чувствует. Наверно. Потом почувствует. А пока пусть на любой гулянке будет родительская драка.

Что ж, с врагосочетанием вас.

тётя-мама.exe

Маленькая жизнь часто лягает по определённой программе: как к ребёнку отнесутся родители, мягким или колючим покрывалом его укутают в этом беспрекословном детстве, – таким он и останется, возможно, навсегда. Какие-то единицы будут исключениями.

Чернявенький комок Паша за внимание не боролся, не так уж и много его получал. Не хватало только ему захлебнуться в ванночке или, наоборот, заболеть чем-то из-за антисанитарии. Тётя Аня взяла на себя ответственность, не позволив относиться к пухленькому малышу как к собачонке, которая сама догадается, где еда, а где место для сна. Такое происходило ещё во времена нераспущения всех семей из большого кирпичного дома, кое-как держалась коллективная самоотдача, но швы понемногу лопались. Родившая мать не осознавала свалившегося на неё и кричащего порой цветка жизни и просто игнорировала его в любом случае, выпив водки или другой бормотухи и забывшись в кошмарном угаре.

Чаще всего всех всё устраивало.

Что сказать об осознании счастья отцом? Наверно, мальчик этого никогда не узнает, ранние этапы слишком туманны, папа Володя был занят своей работой с более-менее достойным доходом. А откуда вообще у Пашки порезик на запястьевой венке?

такой аккуратный. с чего бы это, тётя Аня?

Аня. Вот это слово нужно было бы произнести первым, когда голову Паши придерживала женщина при умывании, когда за ним яростно следили её цепкие и бодрствовавшие глаза, когда они слезились из-за собственной беспомощности и отъезда: операбельная опухоль долго не могла ждать, пока её вышвырнут из доброй тёти. Миллионы наказов недосемье по поводу мальчишки следовали до самого порога, ласково-состраданьевая душа частью проникла в самого несмышлёныша и сама нашла там путь. Он же не кукла, в конце-то концов, родители, мать вашу!

эта страшная кукольность.png

У дяди Толи непременно каждый год в декабре выставлялась под ёлкой пугавшая Пашу кукла. Что только она там забыла, такая картинно-страшная! Черноглазая, каждый год с какими-то бесформенными причёсками и рядом с мнимыми подарками, словно его мать, она внушала желание уползти в другую комнату или хотя бы в другой мир.

жутковато-о-о-о-о-о.

Несомненно, это и могло повлиять подсознательно на отношение мальчика к такому вроде как великолепнейшему новогоднему торжеству и ёлке вообще. Другая комната в доме дяди и его жены Нонны мало чем отличалась от остальных: удушающее спокойствие, запах, который пропитал всю одежду домочадцев, вещи приклеены к своим местам и вряд ли когда-то оттуда сдвинутся. Только дядин сын, такой же полуспокойно-суровый Антон, позволял себе игры по сбиванию телевизорных уток из пистолета и странный делёж фишек с неотстававшим от него Пашкой, косившимся на куклу. Вторая Нонна в этой семье, двоюродная сестра Паши, пропадала в своём апартаменте, в который можно было попасть только совсем уж избранным. Всё это измеримое благонравие завершали вишнёвый компот после бани и гипнотически тихо играющее радио-круг в темени на стене кухни.

До чего же неизъяснимая и спокойная тоска!

Если бы когда-нибудь захотелось тишины, в такое жилище точно можно было бы отправиться и умереть от поглощавшего контроля. Так решил четырёхлетний мальчуган, устраивая всем смеховой праздник при инсценировке приёмов карате.

Ки-и-и-ия-а-а-а-а!

вспышки с четырёх.7z

Большое застолье случалось редко и не по любому поводу. В этот раз должно было произойти что-то юбилейное. Эти фотоаппаратные вспышки на праздниках и закладывали нечто до боли невыцарапываемое из короткой памяти в архив-ячейку.