Описание Московии

Когда великий князь удаляется для душевного успокоения в свой Александров дворец, который назывался прежде, чем он его великолепно устроил, Слободой, он там обычно измышляет и сочиняет новые религиозные обряды. Прежде всего он облачается в какую-то необыкновенную одежду черного монаха, и все придворные подражают ему, надевая такие же рясы. Приспешники же его находятся в полном вооружении, совершенно готовые для всяких услуг. Великий князь в такой одежде, вместе со своими придворными, входит в храм для утренней молитвы и совершения других церемоний, как полагается у русских. Они подпоясаны ремнем, к которому привязан ножик, держат в руках по светильнику с зажженной свечой. Если же кто-либо из придворных уклоняется от участия в такой церемонии и отказывается облачаться в такую одежду, приспешники государя беспощадно избивают его розгами. Всех их государь называет братьями, приказывает так же именовать и себя, и это есть святое братство московитских придворных. Когда наступает время трапезы, великому князю, как главному брату, первому протягивают пищу, которую он берет в свою миску, а затем остальные братья принимают свою пищу каждый из своей миски. Что касается питья, то каждому выдается определенное количество. Окончив трапезу, все удаляются в свои кельи, взяв с собой свои ножики и миски; ведь дворец этот построен точно как монастырь. Затем, когда по своему обряду великий князь совершит свои молитвы в канонические часы, тогда он, как старший из братии, выходит из этого монастыря и приказывает вывести из тюрьмы нескольких заключенных, уже осужденных на смерть. Тут они подвергаются различного рода казням: одних привязывают к колу и колесу, других рубят топором, третьих вешают, четвертых беспощадно распинают и рассекают на куски; многих, наконец, топят в воде. При таком образе жизни он в иные дни отправляет на смерть в жесточайших мучениях по десяти и двадцати невиновных. Трупы издают такое зловоние, что невозможно близко к ним подойти. Так проявляет свою религиозность великий московский •государь. Так как потомки следуют примеру отцов, то этот великий князь имеет сына, совершенно подобного ему жестоким нравом. Ведь он ради удовольствия обычно разгуливает по этим мертвым телам, топчет их, проламывает головы им своей палкой или пронзает их мозг острием железной палки, приговаривая: «Вы, негодяи, восставали против вашего императора и государя, а также и против меня».

Всякий раз как великий князь приглашает кого-нибудь из своих советников в Александров дворец, никто из них не верит, что его зовут не на верную смерть и что он когда-нибудь вернется невредимым домой. Поэтому, собираясь уходить, он приводит все в своем доме в amicis sua committit: ac ita est; ni enim Deus ipse, vel mirabilis fortunae casus illum hominem conservarit, de illo actum est. Quod si impune et libere suos a se amandat: tamen postea non evadunt manus Principis, vel quidpiam deterius eos manat. Sicut sane accidit cuidam viro rarae sane virtutis, Theodoro illi nomen fuit, iste non ita pridem functus erat legatione apud Regem Poloniae, et ubi rediisset a legatione, invitatus est ad Principem una cum suis Nobilibus, ad Alexandrovam arcem. Qui licet invitus, tamen se sistit ad diem dictam una cum suis. Sane lautissime et oppipare ille Theodorus et omnes ejus excepti sunt ac donati ab ipso Principe, multis preciosis vestibus, subductis pellibus Zibellinis. At via qua illi fuit transeundum, satellites per insidias erant collocati. Cum autem essent securi et nihil sibi metuerent, en irruunt in eos satellites Principis, et illos spoliant Nobiles, et potissimum ipsum legatum: eosque sic nudos relinquunt, ut ex utero matrum exierunt. Atque eo tempore maxima erat vis hyemis, quod ad augendam calamitatis eorum gravitatem pertinebat, exuti spoliatique sunt currubus et equis. Itaque sic misere et crudeliter tractati, coacti sunt, pedes ire usque ad urbem Moscoviam. Unde factum est, ut alii propter vehementiam frigoris intensissimi auriculas amiserint, alii digitos manuum, et articulos pedum, et nasum. Plurimi qui frigus ita horridum ferre non poterant, interierunt in ipsa via. Ipse orator Theodorus forte fortuna a quodam rustico nactus est vestem pellium caprinarum, qui hac usus, arcuit a se vim frigoris, ut potuit. Ita iste legatus cum suis splendide exceptus a Magno Duce, et honorifice donatus, postea crudeliter illusus, rediit in urbem Moscoviam. Pulcherrimum scilicet exemplum istius Neronis, et ejus humanitatis, qua erga de se bene meritos uti solitus est.

FINIS