Описание Отечественной войны в 1812 году

При вступлении в Тарутинский лагерь в армии состояло налицо 75 565 рядовых, в том числе 15 530 ратников Московского ополчения и 7600 рекрут, следственно: старых солдат только 52 545 человека. Орудий было 216 батарейных, 294 легких и 112 конных, всего 622. Сверх того находилось при армии 28 казачьих полков, о наличном числе коих, по причине беспрестанных командировок, нельзя было иметь верных сведений [371] . У Наполеона, в Москве и окрестностях стояло более 100 000 человек, кроме корпуса Жюно, расположенного в Можайске. Утомление обеих воевавших сторон было одинаково; обе с лишком три месяца находились в беспрерывном движении, почти во всегдашнем огне. В течение сего времени не проходило ни одного дня без того, чтобы где-нибудь не гремели выстрелы, не лилась кровь. Однако же Наполеон все еще превосходил нас многочисленностью войска. Уравновесить силы свои с силами противника, укрепить состав войск и ослабить всеми способами неприятеля – таковы были намерения Князя Кутузова, когда он остановился в Тарутине, где не тревожил его Наполеон, пребывавший в совершенном бездействии на развалинах Москвы, в ожидании мира. Выгоды были очевидно на стороне Князя Кутузова. Он находился в недрах отечества, среди сограждан, готовых принесть в жертву жизнь и достояние, между тем как Наполеон был в неизмеримом удалении от источников подкреплений, среди народа, одушевленного против него святым мщением. Связь военных действий и сообщение Наполеона сделались чрезвычайно затруднительны со времени вступления его в Москву. При начале войны центр его, то есть главная армия, лично им предводимая, была близко от боковых корпусов: влево от Сен-Сира и Удино, вправо от Князя Шварценберга и Ренье. До самого Смоленска положение его было грозно, потому что он находился в непосредственной связи с боковыми корпусами и мог действовать всей громадой своих сил. Но положение дел изменилось, когда он перешел за Днепр и особенно когда занял Москву. Корпуса, оставленные на флангах и в тылу, на Двине, в Курляндии и на Волыни, были от него совершенно отделены, а путь его сообщений без меры растянут и мог быть удобно пресечен на протяжении от Смоленска до Москвы.

Желая воспользоваться столь благоприятными обстоятельствами, Князь Кутузов тотчас отрядил во все стороны партизан, с повелением переноситься с одного места на другое, нападать внезапно и действовать, то совокупно, то порознь. Отряды редко превышали 500 человек и были большей частью составлены из казачьих войск; иногда присоединяли к ним малое число регулярной кавалерии. Фельдмаршал обыкновенно предоставлял начальникам партий выбирать себе в товарищи из офицеров кого пожелают. При отправлении они получали только назначение, в какую сторону следовать и где преимущественно производить поиски. Их извещали также, какие партии будут находиться к ним ближе других, для взаимной с ними связи, или для совместного действия в случае превосходства неприятеля, или какого-нибудь важного предприятия. Главная цель состояла в нанесении возможного вреда неприятелю; больше ничего определительного не предписывалось; все прочее зависело от начальников партий: отважности их представлялось обширное поле. Полковник Князь Вадбольский, Капитан Сеславин и Поручик фон-Визин были посланы на пространство между Можайском, Москвой и Тарутином. Левее от них, между Гжатском и Вязьмой, находился, с самого Бородинского сражения, Подполковник Давыдов. Вправо от армии действовали: Полковник Князь Кудашев на Серпуховской дороге и войска Донского Полковник Ефремов на Коломенской. Таким образом составилась цепь летучих отрядов по южную сторону Москвы и проходила от Вязьмы до Бронниц, между тем как Генерал-Адъютант Винценгероде, стоя около Клина, посылал партии вправо к Звенигороду, Рузе, Гжатску, Сычевке и Зубцову, а влево к Дмитрову. Капитан Фигнер делал набеги в окрестностях Москвы, переодевался во Французский мундир и несколько раз съезжался и разговаривал с неприятелями, не быв ими узнан. Кроме всех сих партий, казачьи разъезды ходили проселками в тыл неприятельских войск, стоявших против Тарутинского лагеря. Подполковник Давыдов вызвался первый на партизанские действия в главной армии, чему поводом было следующее обстоятельство: Поручик Орлов, отправленный в Смоленск для получения сведений о пленном Генерале Тучкове, возвратясь рассказывал о беспорядках, совершавшихся в тылу Французской армии. «Она походит на Ксерксовы толпы, – прибавил Орлов, – и с сотней казаков можно нанести неприятелю много бед». Услышав слова сии, Давыдов испросил у Фельдмаршала отряд для налетов в тылу Французов и получил под свое начальство 50 гусар и 80 казаков. С ними пошел он, 25 Августа, к Юхнову и постоянно находился в окрестностях Вязьмы до прибытия туда армии в исходе Октября.