ОПИСАНИЕ РЕТРИТА, заведения близ Йорка для умалишенных из Общества Друзей

Взгляните, о друзья мои, на это чудо,
Се человек, слова которого правдивы,
Живет он без души;
Нет у него ни печени, ни легких, нет и сердца,
И все ж, хоть иногда, он весел так,
Как будто все на месте.

И голова его (так говорит он)

Теперь тверда, как из железа, но тут же
Мягка вдруг, как кисель застывший;
Сгорели легкие и жилы;
И не хватает языков без счета,
Чтоб жалобы его вам рассказать.

Вдобавок тот, кто схожую картину здесь рисует,

И сам ведь от того же паникует,
И у него все плохо от макушки и до пят;
Коль можете, друзья,
На помощь к нам придите,
Вновь человеком стать нам помогите,
Чтобы покинуть это место мы могли.)

Этот пациент был садовником по профессии, и управляющий незамедлительно усмотрел, исходя из воздействия долгого путешествия, уместность держать его занятым. Он провел больного в сад, беседовал с ним о садоводстве и вскоре обнаружил, что пациент великолепно разбирается в формирующей обрезке и других разделах своего искусства. Он предложил несколько улучшений в организации сада, которые были приняты, и садовника попросили предоставить пациенту полную занятость. Однако вскоре он проявил нерасположение к регулярным усилиям и значительную склонность к бродяжничеству, что и раньше было одной из характерных особенностей его недуга. Садовнику неоднократно предписывалось поощрять трудовые занятия пациента и следить за тем, чтобы тот не покидал территорию. Но, к сожалению, исключительные способности пациента возбудил ревность в сознании садовника, что заставило его с неприязнью относиться к помощи со стороны больного; и как соответственно можно было предположить, пациент повиновался инструкциям садовника весьма неидеально.

Несколько раз бедняга бродил вокруг заведения за пределами сада, что, учитывая состояние его рассудка, повергало семью в значительное беспокойство. Разумеется, стало необходимо больше времени держать его взаперти, однако он часто уходил. Управляющий пользовался возможностью сопровождать его в прогулке по полям или по саду и на некоторое время занять его спокойным ручным трудом. Поскольку расстройство усиливалось, все труднее становилось заставить пациента работать с напряжением сил; но даже в этом состоянии, поработав некоторое время он, судя по всему, забывал свои мучительные мысли и чувства, и, бывало, с явным здравомыслием обсуждал общие темы.

В этом поистине прискорбном случае управляющий несколько раз пробовал эффективность длительных прогулок, во время которых наличествовали многообразные и привлекательные обстоятельства, но ни они, ни беседы, которые велись, не могли выманить пациента из «настроений, одолевавших его собственный рассудок» столь же эффективно, как регулярная упорная работа в саду. Однако нет ничего невероятного в том, что из той превосходной манеры, в коей наш пациент выполнял свою работу, воспоследовала та степень уверенности в себе, которая и оказала благотворное влияние; а если бы образование увеличило его любопытство, облагородило бы вкус и наблюдательность в отношении объектов природы и искусства, он мог бы извлечь гораздо больше преимуществ из разнообразия бесед и пейзажей, как очевидным образом поступают многие пациенты.

Материальное положение этого пациента не позволяло ему обзавестись собственным служителем, а обязательства управляющего слишком многочисленны и важны, чтобы позволить ему посвятить одному случаю время и внимание, в каковых он, по-видимому, нуждался. Управляющий часто выражал мне волновавшее его разум сильное чувство сожаления о безуспешном лечении этого пациента; эта история болезни, безусловно, указывает на огромную важность упражнений и труда в моральном лечении душевных болезней, особенно в случаях меланхолии.

Проведя несколько лет в доме, этот пациент умер от острого воспаления кишечника. В течение значительного времени перед смертью его состояние было в высшей степени прискорбным и часто напоминало мне то впечатляющее описание, которое наш великий поэт дает о состоянии нашего праотца после изгнания из счастливого места первозданной невинности:

Адам лежал, простершись, на земле,
На ледяной земле, и проклинал
Свое рожденье, упрекая Смерть
За то, что медлит казнь осуществить.

Дж. Мильтон