Опиум интеллектуалов

Начинает ли человек левой ориентации, разочарованный сопротивлением реальной жизни, желать полностью планируемой экономики? Но в таком обществе возник бы другой тип неравенства. Теоретически сторонники планирования экономики были бы в состоянии сократить неравенство в любой мере, которая показалась бы им подходящей: но какая мера показалась бы им соответствующей и коллективным интересам, и их собственным? Ни опыт, ни психологическое правдоподобие не дадут благоприятного ответа по причине эгалитарности («уравниловки»). «Планировщики» предложат целый диапазон зарплат, чтобы мотивировать каждого работника: было бы невозможно удержать работников одной чрезмерной строгостью. Левые протестуют против такого равенства, какое есть в оппозиции, и против того, что капиталисты занимаются созданием богатства. В тот же день, когда они оказываются во власти, они должны примирить необходимость максимального производства с заботой о равенстве. Что касается «планировщиков», они, вероятно, будут оценивать свои услуги не менее, чем их предшественники – капиталисты.

Кроме значительного увеличения коллективных ресурсов, которое располагается где-то за историческим горизонтом, каждый тип режима допускает только некоторую дозу экономического равенства. Можно подавить какое-то неравенство, связанное с определенным способом развития экономики, автоматически перестроив ее под другой тип режима. Предел «уравниловки» доходов определен тяжестью социальной сферы, человеческим эгоизмом, но также коллективными и моральными требованиями, не менее законными, чем протесты против неравенства. Также справедливым для роста промышленного производства является вознаграждение самых деятельных и наиболее одаренных[3]. Абсолютное равенство в такой стране, как Англия, не смогло бы гарантировать меньшинству, поддерживающему и обогащающему культуру, условий творческого существования[4].

Социальные законы, приветствуемые левыми и которые почти полностью одобряет общественное мнение, в настоящее время находятся в пассивном состоянии, но они не могли бы бесконечно расширяться, не задевая другие, также законные, интересы. Семейные пособия, финансируемые, как во Франции, налогами на зарплату, благоприятствуют отцам семейств в ущерб молодым и неженатым, другими словами, в ущерб людям самого продуктивного возраста. А надо ли левым больше заботиться о том, чтобы уменьшить страдания, или стоит подумать об ускорении экономического прогресса? В этом случае коммунистов нельзя отнести к левым. Но в эпоху, озабоченную вниманием к уровню жизни, левые не-коммунисты должны беспокоиться о том, чтобы ускорить рост общественного продукта, как это в недавнем прошлом было при капиталистах. Это ускорение не менее сообразовано с благосостоянием людей, чем с коллективным процветанием. А еще социальная сфера сопротивляется идеальной воле, но также обнаруживает противоречие между различными лозунгами, «каждому по потребностям» и «каждому по труду».

В Англии дотации на продовольствие в сочетании с косвенными налогами привели к перераспределению трат внутри семьи. Согласно статистике, приведенной в журнале «Экономист» от 1 апреля 1950 года, семья из четырех человек, имеющая минимальный доход в 500 фунтов стерлингов в год, получала в среднем 57 шиллингов в неделю и платила 67,8 различных налогов и взносов в социальные службы. В частности, они платили налог 31,4 шиллинга за напитки и табак. Исходя из этого, политика социальных прав и налоговой системы рискует отказаться от самой себя. Сокращение расходов и налогов государства, может быть, имело бы в 1955 году смысл, противоположный тому, который оно имело в 1900 году. «Единственный смысл» в политике – это большая иллюзия, торжество одной идеи есть причина всех бед.

Люди левой ориентации совершают ошибку, когда защищают авторитет своих идей: о коллективной собственности или системе полной занятости следует судить по их эффективности, но не по моральному воодушевлению их сторонников. Они совершают ошибку, придумывая фиктивную преемственность, считая, что будущее всегда лучше прошлого, а партия изменения, всегда имея доводы против консерваторов, может стать преемницей всех достижений и заботиться исключительно о новых завоеваниях.

Каким бы ни был режим, традиционным буржуазным или социалистическим, никогда не будут гарантированы ни свобода мысли, ни человеческая солидарность. И только левые, всегда верные самим себе, говорят не о свободе или равенстве, а о братстве, то есть любви.

Идея и реальность