Оплаченные долги (Капризная, упрямая)

Не замечая внимания Майка, Силк вошла в фойе клуба. Все повернулись в ее сторону. Ее окликнули одновременно с трех сторон, и все голоса были мужскими. Она ослепительно улыбнулась, опустила ресницы и начала свой последний спектакль.

– Почему ты так задержалась? – недовольно спросил Дрю, первым оказавшийся рядом с ней, бросив свою спутницу, которая недовольно маячила позади.

– Хотела выглядеть как можно более красивой, – проворковала Силк.

Рики присоединился к ним и обнял Силк за талию, чуть подтолкнув ее бедром. Это движение выглядело очень естественным, и только Силк знала его истинное значение.

– Извини, старик, но эта ночь принадлежит мне.

Дрю возмущенно посмотрел на своего соперника.

Рики кивнул в сторону женщины, стоявшей за спиной у недовольного ухажера:

– К тому же у тебя есть собственная дама.

Силк бросила быстрый взгляд на вторую женщину, а потом прижалась к Рики.

– Тебе следовало бы заехать за мной, пробормотала она, игнорируя окружающих.

Он заглянул ей в глаза, талантливо подыгрывая.

– Не смог освободиться. И потом – я сегодня за это извинюсь.

Она недовольно надула губки, уводя его от толпы остальных гостей в сторону главного зала, где должны были подать обед.

– Я предпочту, чтобы ты сделал это прямо сейчас.

Рики наклонил голову достаточно низко, чтобы прошипеть:

– Уменьши ток, ладно, Силк?

Он провел ее к укромному алькову и остановился так, чтобы ее спина была повернута в сторону комнаты: он хотел знать, не проявит ли кто-нибудь чрезмерного интереса к их разговору.

Улыбка ее была рисковой – под стать настроению. Она терпеть не могла, чтобы за нее принимали решения, даже если эти решения были правильными.

– Я просто выполняю свои обязанности.

– Ты просто пытаешься сквитаться, – со вздохом ответил Рики. – Тебя утешит то, что Холландеру будет действительно не хвастать твоей помощи? Нам всем будет тебя не хватать.

Она прижалась к нему всем телом, одновременно внимательно всматриваясь ему в глаза. Но с тем же успехом он мог быть и алебастровой фигурой, настолько мало ее интересовала эта поза и этот мужчина.

– Ты это честно?

– Мы все так считаем. Пока ты не дала нам возможности войти в свой круг, мы и близко не могли подступиться к этой компании, а среди них – самые крупные потребители нашего города. А еще они настолько уверены в том, что держат своего поставщика в руках, что готовы болтать тогда, когда им следовало бы бояться даже открыть рты. – Наклонив голову, он прижался губами к ее шее. – Ты открыла нам дверь, Силк. И если все пойдет так, как мы рассчитываем, через неделю, если не раньше, главарь будет у нас в руках. Мы уже сейчас готовим операцию по его аресту.

Торжество и удовлетворение были лучше любой еды и питья. Силк смаковала их: одно мгновение тьмы в ее прошлом стало чуть светлее.

– Только позаботьтесь, чтобы взять их всех.

Она подставила губы для поцелуя, который и получила, но страсти и возбуждения в этом прикосновении было не больше, чем если бы она поцеловала собственную руку.

Рики поднял голову и улыбнулся ей: на секунду в его взгляде появилась искренняя симпатия.

– Холландер считает, что сегодня нам следует публично поссориться. Примерно в таком духе: я потребую, чтобы ты осталась здесь, а ты возмутишься тем, что я висну у тебя на шее, словно мокрая тряпка.

Силк чуть заметно поморщилась, оценивая план действий, который выглядел вполне осуществимым.

– Мне не слишком нравятся выражения, которыми пользуется Холландер. Но сама мысль понятна. – Она запустила руки в его пышную шевелюру. – Когда?

– Решай сама. Надо рассчитать все так, чтобы тебе не пришлось отбиваться от какого-нибудь дурня, которому вздумается занять сегодня же мое место в твоей постели. Но ссора должна быть достаточно бурная, чтобы, когда я начну приводить сюда твою замену – одну из наших, – никто бы не удивился.

– Хорошо. Дай мне примерно два часа. Думаю, я успею поднять среди мужской части компании достаточно большую волну, чтобы это получилось убедительно.

Силк глубоко вздохнула, мысленно прикидывая, кто именно должен оказаться в главном зале. Сколько бы спектаклей она ни играла, она продолжала тщательно подбирать своих партнеров, что заметил бы каждый, кто потрудился внимательно за ней понаблюдать. Она никогда не выбирала тех, у кого были прочные узы с кем-то, или тех, кто видел в ней не только привлекательное тело, которое приятно было бы занести в свой невидимый список побед. Считая необходимым очистить от скверны свой небольшой уголок мира, она вынуждена была использовать других, но всегда выбирала тех, кто был достаточно стоек, чтобы вынести ее внимание, или тех, кто сам бесцеремонно пользовался окружающими.