Оплаченный диагноз

От еды сестрица отказалась – она вообще в нервах всегда теряет аппетит, прекрасная, я считаю, особенность. О спиртном, пока я за рулем, не стоило и думать; поспать тоже пока что могла только Натка, а не я… О! Вспомнила: у меня же есть бесценный Машкин дар – валериановые капли!

– Хлопнешь? – Я нащупала в кармане пузырек и подняла его повыше, показывая развалившейся сзади сестрице.

– Чистую, без запивона? – Натка поколебалась, но пузырек взяла, открутила крышечку и понюхала вдумчиво, шумно. – Класс! Ключница валерьянку делала? Можно даже не пить, от одного запаха возвращается нордическое спокойствие!

– Что-то ты слишком развеселилась. – Я пощелкала пальцами, требуя возврата мне чудодейственного средства, и, получив пузырек, тоже его понюхала.

В мозг ударило холодом, глаза заслезились.

– Это у меня нервное, – ответила Натка и зевнула. – Реакция на пережитый ужас и радость освобождения… Слушай, я правда посплю немного, ладно?

– Спи. – Я прикрутила громкость радио. Все равно оно не приятную музыку передавало, а набившие оскомину новости – сплошь про пандемию.

Где-то в глухом закоулке земного шара опять нашли новый штамм вируса. Ученые назвали его очередной греческой буквой и разделились, прогнозируя кто скорое вырождение заразы, а кто – ее скорую и неминуемую победу над разумной жизнью на Земле.

Как странно, подумала я. Весь наш, человеческий, мир с наступлением пандемии как будто ужался. Большие надежды и долгие планы в нем перестали умещаться. Мир сделался маленьким, тоскливым и серым. Радости и веселья в нем почти не осталось, доминирующими эмоциями сделались беспокойство и откровенный страх.

Мы перестали ездить в дальние страны, ходить на концерты любимых групп, еще недавно собиравших стадионы, «живьем» встречаться по поводу и без – общаемся все больше по телефону и онлайн. В кино, в кафешки и ресторанчики, даже в торговые центры лишний раз не суемся – там всюду проверяют QR-коды, а это неприятно. В общем, скучно живем и тревожно мы, люди.

Зато у вируса такая богатая и интересная жизнь! Он широко и свободно распространяется по всему миру, покоряет страны и народы. Бурно размножается, скрещивается, дает потомство – порождает все новые штаммы… Поневоле задумаешься – кто тут венец эволюции и царь природы.

– И чего я вирусом не родилась? – пробормотала я вслух.

– Может, в следующей жизни станешь, – сонным голосом отозвалась Натка. – Хотя не такая уж ты и зараза…

Я снова захихикала и какое-то время ехала, трясясь от сдавленного смеха. Потом Натка протянула руку над моим плечом:

– Дай мне свой мобильный, я Косте позвоню. Не могу уснуть, все еще переживаю, надо выплеснуть впечатления.

– Ну да, у Таганцева же собственных впечатлений мало, что там у него – всего лишь охота на маньяка, серые будни, рутина, скукота. – Я передала сестрице телефон и стала прислушиваться к их с Костей разговору.

Натка на эмоции не поскупилась – уж выплеснула так выплеснула. Из ее пламенной речи можно было сделать вывод, что виноват во всем, конечно же, Таганцев. Это он внезапно оставил любимую женщину в мире, полном опасностей, и умчался неизвестно куда в поисках общества какого-то поганого маньяка. Это он заказал и оплатил те суши, которыми она отравилась. И, кстати, он же настоял на том, чтобы вкусняшки, не съеденные в ресторане, были упакованы и унесены Наткой домой!

Слов Таганцева я не слышала, его голос доносился до меня в виде ровного басовитого гудения. Судя по тону, Костя Натку успокаивал. Повезло сестре, хороший у нее жених – заботливый и чуткий.

И маньяку, наверное, тоже: охота на него приостановилась на добрых сорок минут, пока капитан Таганцев работал психотерапевтом для любимой.

Я сообразила: сестра еще не в курсе, что Костя принимал деятельное участие в операции по ее спасению и по первой моей просьбе прислал на это дело денег. Я еще не успела ей об этом сообщить, а сам Таганцев вряд ли скажет – он не из тех мужиков, которые за каждое доброе дело ждут благодарности и награды. Поэтому я коротко оглянулась, предупредила сестрицу:

– Не наезжай на Костю, он нам очень помог! – и снова уставилась на дорогу.

Я крутила баранку и, постепенно расслабляясь, думала, что худшее уже позади. Ковид но пасаран, мы – не только я и Натка, но и все прогрессивное человечество! – непременно справимся с проблемами, которые создал нам зловредный вирус.

Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо!

Лучше уж такой аутотренинг, чем паникерство, по-моему.

Доктор Таганцев сработал замечательно: Наткин голос из плаксивого сделался воркующим. Я терпеливо дождалась, пока разговор разлученных суровой судьбой влюбленных органично завершится неоднократным чмоканьем смартфона, и только тогда напомнила сестре:

– Нат, мы уже подъезжаем. Решай – к тебе или ко мне?

– Давненько я не слышала этого вопроса. – Настроение сестрицы заметно улучшилось. – А от женщины – вообще никогда… Я, конечно, хочу к себе, но не вполне уверена. Что, если на мне уже зараза? Очень не хочется привезти ее домой. Тем более что ты тоже могла подцепить вирус, значит, нам лучше держаться вместе.