Оплаченный диагноз

– У меня будет кот! Настоящий! Живой! Свой собственный!

В небольшом ресторанчике танцпола не имелось, но Сенька умудрился исполнить искрометную джигу-дрыгу прямо между столиками. Я вовремя подхватила пошатнувшийся бокал, Сашка – падающий стул, а вот Натка не успела отдернуть ногу и приняла лихой притоп прямо на узкий носок модной туфли.

– Мамочка, миленькая, ты не волнуйся! – Сенька, неправильно поняв стон родительницы, кинулся ей на шею. На пол горохом посыпались шарики порванных бус. – Я сам буду ухаживать за своим котиком! Кормить, поить!

– Одевать, обувать, – не без сарказма подсказала Сашка.

– Я буду чесать ему шерсть и стричь когти! А когда он состарится и умрет, похороню на клумбе у подъезда под розовым кустом!

Я поперхнулась вином из удачно спасенного бокала.

– Мамма миа! – по достоинству оценил экспрессию происходящего выглянувший из кухни на шум итальянский повар.

Собирать бусы мы не стали, десерт попросили завернуть с собой – Сенька, жаждущий воссоединения с настоящим живым котиком, тянул маму за руки, требуя поспешить.

И оказался прав. Мы чуть не опоздали!

– Нам сюда! – Первым десантировавшись из такси, Сенька рысью пробежался вдоль дома и безошибочно определил нужный подъезд.

Дверь в него была не просто не закрыта, а распахнута. Подставленный снизу кирпич обеспечивал беспрепятственный проход работникам службы клининга, машина которых стояла неподалеку. При нас два парня в комбинезонах выгрузили из нее большой моющий пылесос, несколько канистр и понесли все в подъезд. Мы пристроились в хвосте этой процессии и дошли до нужной нам квартиры.

Там было людно и шумно. В прихожей, сдвинув на середину мебельную стенку, мужик в защитном костюме обрабатывал парогенератором плинтус. За ним высилась стремянка, на которой балансировала женщина с метелкой. Из глубины квартиры доносился шум, выдающий эпическую уборку.

– Всем привет, мы за котиком! – с разбегу ворвавшись в прихожую, радостно объявил Сенька и тут же начал искательно оглядываться: – Кис-кис-кис!

– Арсений, подожди на площадке! – Натка вытянула сына наружу и переставила в дальний угол.

Сашка без дополнительных просьб положила руки на плечи брату, удерживая его на месте. Я сунулась в прихожую вслед за сестрой.

– Здравствуйте, мы пришли забрать кота, – деловито сообщила Натка мужику с парогенератором.

Тот приостановил трудовой процесс и поднял глаза от плинтуса:

– Какого кота?

– Тут был кот, – сказала Натка и тоже огляделась. – Кис-кис-кис!

– Аня, тут был кот? – Мужик с парогенератором повернулся к женщине с тряпкой.

– Какой еще кот? Не было тут котов!

– Пойдем. – Я потянула сестру за рукав. – Похоже, это какая-то ошибка.

Мы вышли на лестничную площадку и обнаружили, что народу там стало еще больше.

К первой паре из Сашки и Сеньки прибавилась вторая – бабуля с собачкой. Старушка тянула шею, с интересом заглядывая в распахнутую дверь квартиры, а жирненький складчатый мопс сидел на попе и с невыразимым прискорбием смотрел на хозяйку.

– А вы кто? – спросила меня бабушка и сразу же перевела взгляд на Натку. – А тут что? Никак, Валька на профессиональную уборку раскошелилась? С ума сойти, она ж такая жадная!

– Дети, вниз! – быстро сориентировавшись, скомандовала Натка и по-свойски подцепила бабушку под локоток. – Здравствуйте, мы из службы охраны животных. Елена Сергеевна, покажите удостоверение.

Я неохотно извлекла из сумки служебные корочки, но открывать не стала. Старушке хватило и символической демонстрации.

– А я что? Я своего Мусеньку не обижаю! – заволновалась она, подтягивая ближе к себе индифферентного мопса. – А если вам кто пожаловался, что у него вся попа в зеленке была, так это он сам стакан разбил и с перепугу на осколки сел, вот и поранился!

– Мы разберемся, – пообещала Натка и бестрепетно увлекла бабулю вниз.

Та потянула за собой мопса, за ними замыкающей двинулась я.

– Присядем, – сказала сестра во дворе и жестом отогнала детей подальше. – Как вас зовут, уважаемая?

– Вера Егоровна я.

– Прекрасно. А кто живет в той квартире, где сейчас уборка, знаете?

– Жила, а не живет, – поправила ее бабушка. – Сначала Марфа жила, мы с ней приятельствовали. Потом Галька Попова – ей Марфа продала квартиру и к детям в Сочи уехала. Но Галька там не задержалась, она эту хату сразу сдавать стала. И кто там только за восемь лет не жил! Последней Наташка была. Хорошая баба, только неразговорчивая. Вам ее надо?

Натка неопределенно повела плечами.

– Так Наташка-то умерла! – Бабка округлила глаза. – Не старая еще была, а раз – и все! От «короны».

– У нее кот был, – подсказала я, решив, что пора уже перейти к делу.

– Кот, – передразнила меня бабка. – Не кот, а котище! Раза в три поболе Мусика моего. Рожа – во! – Она показала размер рожи, вполне подходящей упитанному тигру. – Хвост – во! – Она обрисовала в воздухе не то фонтан, не то раскидистое дерево. – И кисточки на ушах, как у рыси!

– Мейнкун! – восторженно ахнул Сенька и тут же зажал рот рукой, помотав головой – мол, молчу, не мешаю.