Оплаченный диагноз

Я тоже посмотрела на дырчатый ящик с ручками, ожидающий своей очереди на выброс – и пазл сложился. Я поняла: эта неприятная женщина – хозяйка квартиры, где жила покойная Наталья. Она уже вышвырнула кота и теперь выбрасывает его пожитки.

– Гражданка Павлова Галина? – тоже поднявшись, спросила я строгим судейским голосом. – Пытаетесь продать не принадлежащее вам животное? Это может быть квалифицировано как сбыт имущества, добытого преступным путем. Статья 175 Уголовного кодекса Российской Федерации, наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет!

– Чего? – Гражданка Павлова выпучила глаза. Я разглядела, что жидкие ресницы подкрашены фиолетовой тушью – явно в тон шубе. – А ты еще кто такая?

– А я судья! – Кажется, впервые в жизни я с таким удовольствием показала свое служебное удостоверение.

Тетка попятилась.

– Это кот Натальи Кузнецовой? – Я кивнула на рыжего бедолагу.

Тетка смолчала, лишь отвела глаза.

– Сюда смотреть! – рявкнула Натка и сунула под нос Павловой свой развернутый паспорт. – Наталья Кузнецова – это я, понятно?!

– Свят, свят, свят. – Тетка перекрестилась и, испуганно оглядываясь на Натку, драпанула в подъезд.

– То-то же! – тоном победительницы крикнула вслед ей сестрица и подобрала забытый ящик-переноску. – А это нам еще пригодится.

Кот без возражений забрался в ящик – видно, этот предмет был ему хорошо знаком. Очень кстати подъехало вызванное такси, и мы сели в машину: Натка с котом в переноске – вперед, остальные – назад.

По дороге Сенька, некоторое время что-то сосредоточенно обдумывавший, громко спросил:

– Мам, так это кот Натальи Кузнецовой?

– Да, сын. Это мой кот, – ответила Натка, опустив подробности.

– Значит, полностью его зовут Воландеморт Натальевич Кузнецов?

Ко всему привычный таксист даже не вздрогнул, только покосился на переноску.

– Отличное ФИО, – одобрила я.

– Главное – редкое, – добавила Сашка.

– Уж у кота-то тезки точно не будет, – согласилась владелица редкого животного.

В пятницу мы с Наткой встретились, чтобы вместе отправиться в суд. На работу я собиралась выйти только в понедельник, но накануне созвонилась с Машкой и договорилась, что приведу к ней сестру: Натка хотела как можно скорее оспорить выписанные ей штрафы.

– А жизнь-то налаживается! – радостно объявила сестрица, найдя меня на выходе из метро.

На своей машине я ездить опасалась, не желая нарваться на новые санкции.

– Мне штрафы приходить перестали! – Натка объяснила причину своего повышенного настроения.

– Ровно неделя прошла, – быстро подсчитала я. – Наверное, поэтому.

– И только глянь, сколько за эту неделю накапало! – Сестра показала свой смартфон с открытым в нем калькулятором. Она уже успела подбить общую сумму, и та весьма впечатляла. – Прикинь, как наше государство на бедных-несчастных гражданах зарабатывает? В других странах пострадавшим от ковида деньги дают, а у нас, наоборот, отнимают!

– У нас еще не отняли, – напомнила я. – И не отнимут, мы не позволим. Вперед, Машка ждет нас. У нее всего час до начала слушаний по очередному делу.

Машка ждала нас в моем кабинете, коротая время за кофе в компании Димы.

– Ну, слава богу! С возвращением, дорогая! – приветствовала она меня и погрозила пальцем Натке. – А ты бы уже завязывала с опасными приключениями!

– А я что, я ничего, я же не виновата, что у нас такая система здравоохранения, – забормотала сестрица.

– Ну, пойдем подбивать твои претензии к системе. – Машка отставила чашку, поднялась и развернула Натку к двери.

– Идите, я вас догоню, – пообещала я – Дима как раз протянул мне трубку стационарного телефона.

Обычно по нему звонит секретарша Плевакина.

– Судья Кузнецова, – официально сказала я в трубку.

И услышала неожиданный отзыв в той же тональности:

– Прокурор Говоров.

– О…

К разговору с Никитой я была не готова.

– Я рад, что у тебя все в порядке, – сказал он нормальным голосом.

– Как ты узнал, что я уже на работе?

– Есть источники…

Я напряглась – неприятно думать, что за мной следят, но Говоров тут же рассмеялся:

– Увидел тебя в окно. Я сегодня тут, у вас, как раз зашел к Анатолию Эммануиловичу. У меня к тебе один вопрос, хотя нет, два: мы же завтра встречаемся?

Я не успела сказать «нет». Никита, не сомневаясь в моем ответе, перешел ко второму вопросу – уточняющему:

– Тебя что больше привлекает – «Подвал мясника» или «Соколиное гнездо»?

– Вообще-то ни то, ни другое. – Я попыталась изящно вырулить на отказ от дежурной субботней встречи. – «Подвал мясника» ассоциируется с логовом кровавого маньяка, а «Соколиное гнездо» – с альпинистским приютом.

– Понял, тогда «Лаврушка». Если, конечно, это название у тебя не ассоциируется с Берией и репрессиями тридцать седьмого года, – пошутил Никита. – На самом деле это очень милый семейный ресторанчик, там готовят превосходный борщ. Завтра в семь, как обычно?

– Я не уверена…

– Тогда в семь тридцать. Все, мне пора, до завтра, дорогая! – Говоров положил трубку.

Я сделала то же самое и закусила губу, весьма недовольная собой. Вот почему так получается? Как судебные решения выносить – я кремень, а с собственной личной жизнью разобраться – рохля и мямля.