Оплаканных не ждут

— Ладно, не будем об этом. Ты парень хороший, я это уже понял, — Берузаимский разлил все, что осталось в бутылке. — Я тебя вот о чем прошу. Я подумал-подумал да и решил было на колхозную пасеку устроиться. Работа нетрудная, все время на природе. На свежем воздухе. Да и от дома теперь недалеко. Но, понимаешь… Устроюсь, начну работать, а пасеку и вправду перенесут куда-нибудь к черту на кулички. Отказаться сразу будет вроде неловко… А таскаться за тридевять земель тоже не особенно хочется. Я, конечно, тебе верю, но ведь ты же тоже от кого-то слышал. Нельзя ли поточнее обо всем этом узнать?

— Если не к спеху — можно, — подумав, сказал Джаримоков. — Ну, дня через два. Мы с шурином на базе встретимся.

— На базе? — переспросил Берузаимский. — Он что, туда прямо со службы приезжает?

— Да нет, — махнул рукой Джаримоков. — Его уже там нет. Уволили. Выпил больше, чем положено, ну и… Одним словом, у нас уже работает.

— Давно?

— Недели с полторы. Но знать-то он все равно знает. Это я вам точно говорю. У него там друзей полно.

— Так, может быть, мы как-нибудь встретимся? У тебя. Или это не совсем удобно? Я бутылочку захвачу. Понимаешь, хочется если уж устраиваться, то надолго. Не люблю я летать с места на место.

— Знаете что, а давайте во вторник. У нас же на базе санитарный день. Приезжайте с утра. Прямо ко мне. Жена будет на работе. Тут мы и…

— Ну вот и отлично. — Берузаимский поднял стакан. — А теперь за все доброе. Будь здоров. Только не забудь, — добавил он, заметив, что Джаримоков уже заметно охмелел. — Чтоб я зря не ехал.

— Ни в коем случае, — замотал тот головой. — У меня сказано — сделано. Да вы приезжайте, сходим к нему вместе. Он тут недалеко живет.

Джаримоков допил все, что осталось в стакане, и пошел провожать гостя. Шел, уже заметно пошатываясь, и Владимир Петрович заключил, что пить он не умеет и хмелеет довольно быстро.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Тагир шел по лесу, осторожно ступая по осыпавшейся прошлогодней листве. Сколько лет он не дышал этим воздухом, неповторимым воздухом родных гор! Это было так давно, что ему казалось, будто у него теперь кружится голова. Хотелось лечь куда-нибудь в прохладу раскидистого дерева и лежать так долго и неподвижно, глядя сквозь ажурную, мерно шелестящую листву на высокое голубое небо, тоже свое, родное.

Но это было небезопасно, и он продолжал идти, прислушиваясь к малейшему шороху. Но в лесу было совершенно безлюдно. Лес словно вымер. Только однажды впереди Тагир увидел, как из-под корней старого дуба выскользнуло рыжее тело лисы. Махнув пушистым хвостом, лиса тотчас же исчезла в чаще.

Наверное, где-то там под корнями была нора лесной разбойницы. И будь время… Тагир усмехнулся. Раньше он ни за что не упустил бы такого случая. Когда-то лучшего охотника, чем он, не было во всем ауле. Да и не только в его родном ауле. Сколько любителей охоты советывались с ним, прежде чем отправиться в лес. А его ружье, которое ему подарил один ученый из столицы в благодарность за проведенные на охоте дни? Было ли еще такое в округе? Нет, ни у кого. Это мог сказать твердо.

Но теперь обо всем этом пора забыть. И о том далеком прошлом, и о другом — совсем близком, которое все еще стояло перед ним, как дурной сон. Теперь ему нужно было начинать новую жизнь.

Если в первое время все обойдется благополучно и им с Сергеем удастся снова войти в жизнь, от которой они так долго были оторваны, вот тогда можно будет постараться забыть о прошлом и никогда о нем не вспоминать.

Как все-таки хорошо, что они встретились с Сергеем тогда на этой полупустой базарной площади сирийского городка! Расстались они с ним перед этим года два назад в Мексике. После долгих мытарств Тагиру удалось наняться на перуанский грузовой пароход, а вот Сергею так и не нашлось на нем места. Пароход этот должен был через три месяца снова вернуться в порт, где они и расстались с Сергеем. Но планы компании, которой принадлежала эта старая посудина, изменились, и пароход стал совершать рейсы на Ближний Восток. Причем никому из команды не было известно, в каком направлении будет следующий рейс. Узнавали об этом чаще всего в море. Тагир написал Сергею два письма, но сообщить адрес, по которому тот мог бы ответить ему, естественно, не мог. Так они и потеряли друг друга из вида.