Оплаканных не ждут

Джабаев давно женился на той, которая его так долго и верно ждала, имел двух детей, работал в лесхозе, и, когда Карабетов узнал о том, что именно он принял лесной участок после гибели старого лесника, это его нисколько не удивило. Джабаев самозабвенно любил горы и лес, в которых вырос и с которыми был дружен чуть ли не с первых дней своей жизни. В редкие свободные дни Карабетов и сам любил брать ружье и уходить в горы. Ружье он брал просто так, на всякий случай, если вдруг придется случайно встретиться на узкой горной тропе с не в меру рассерженным медведем, но такого случая пока не было, и майор, как правило, возвращался домой с нетронутыми зарядами. Жена не раз посмеивалась над его неудачливостью, но он на это не обижался. Никакая стрельба, никакая подбитая дичь не смогли бы заменить ему величественной красоты леса, полного загадочных шорохов и звуков. Прогулка по лесу начисто снимала недельную усталость и делала его свежим и бодрым. После таких прогулок Карабетов не один раз заходил в домик Джабаева, стоящий чуть обособленно от других в поселке лесхоза, подолгу беседовал со своим старым знакомым — опять-таки о лесе, о его жизни, о его обитателях. Но вот с той поры, как Джабаев принял пост лесника, Карабетов не виделся с ним ни разу. В горах после этого он был только однажды, но домик, занимаемый прежним лесником, в который теперь перебрался Джабаев со своей семьей, находился уже не на дороге, ведущей в лес, а значительно дальше, в глубине его, на горе за неглубокой балкой. А в тот раз у майора просто не было времени заглянуть к Джабаеву и поздравить его с новым назначением. Он собирался непременно сделать это в следующий выходной, но вот теперь придется им увидеться уже по службе.

Карабетову уже давно было известно о гибели старого лесника. Он читал отчет участкового уполномоченного милиции и общее заключение по этому делу. Оно сводилось к тому, что, по всей вероятности, виною всему явился несчастный случай. Проще говоря — неосторожность. Сломанная ветвь на старом дубе, который, как все это знали, был предметом особой заботы лесника, по-видимому, привлекла его внимание. Возможно, он хотел разобраться, как она была сломана. Возможно, хотел попытаться выяснить, нельзя ли скрепить перелом, и для этого поднялся вверх по стволу. Леснику было уже около шестидесяти, в этот день шел дождь, и кора дерева была мокрая. Мокрыми и скользкими от налипшей грязи были и его сапоги. Стоило ноге соскользнуть, и удержаться на мокром стволе не удалось бы и более молодому да крепкому человеку. Ну, а дальше все понятно. Внизу — пропасть в несколько десятков метров. И изуродованное тело лесника нашли уже ниже по реке, выброшенное волнами на камни. Но упал он в пропасть именно с того места, где рос дуб. Следы этого падения участковый обнаружил сразу.

Внешне все выглядело довольно правдоподобно, и только единственная мысль вызвала некоторую тень сомнения у Карабетова: стал бы подобным образом в подобных обстоятельствах вести себя опытный, умудренный жизнью человек, до тонкостей знакомый с лесом?

Однако никаких других соображений по поводу гибели лесника пока не было. Врагов, как все единодушно заявляли, он не имел, жил в полном одиночестве, так как все его близкие погибли во время войны да в оккупации. Правда, иногда ему приходилось задерживать любителей государственного добра — чаще всего шоферов, забросивших в кузов своей машины кое-что из приготовленного к отправке леса, но никогда ни на кого не составил ни одного акта, никого не оштрафовал, никого не привлек к ответственности. Подобная мягкость иногда вызывала даже справедливые нарекания.

Около дуба не было обнаружено никаких следов. Конечно, тут мог сыграть свою роль дождь и то обстоятельство, что следы начали искать только на второй день после трагического происшествия, но факт оставался фактом — ничего не говорило о том, что здесь было преднамеренное убийство. Да и с какой целью оно могло быть совершено?

И вот вдруг какая-то неожиданная находка. И по-видимому, немаловажная, если она заставила Джабаева сообщить в управление и если прямой начальник Карабетова полковник Смирнов отдал распоряжение ознакомиться с этой находкой, да еще в самую последнюю минуту перед своим отъездом.

Машина шла по шоссе, далеко оставив позади последние домики города. Промелькнули ажурные переплетения нового моста, вознесшегося над рекой, и слева встали покрытые лесом горы. А справа внизу пенилась, пробиваясь сквозь камни, река. Машина могла довезти их только до проселочной дороги, ведущей в лесхоз. Домик лесника находился значительно левее и дальше. Туда вели только пешеходные тропинки. Карабетов обернулся к молча сидевшему все это время Арбаняну.

— Мы вот так пойдем в лес? — он показал на их одежду.