Оплодотворенная человеком-волком

— Тебе было грустно, когда ты была с Робби? — спрашиваю я, стараясь говорить как можно мягче.

Она качает головой.

— Это было больше похоже на то, что… раньше я могла прятать грусть под тем, что было у нас с Робби. Теперь ей некуда деться.

— И Бумера недостаточно?

— Он замечательный, — говорит Ди, и слезы возвращаются. — Но нет, его недостаточно, — она шмыгает носом. — Я думала, эта работа была бы отличной, Расс. Я думала, это будет именно то, что мне нужно, — слезы текут быстрее, и люди смотрят на нас, но мне было бы на них наплевать, даже если бы наступал конец света. Я наклоняюсь ближе к Ди и нежно глажу ее по спине. — Вместо этого я чувствую себя более одинокой, чем когда-либо. За исключением этого, — она убирает руку со стола и кладет ее на живот. Я прикусываю губу, потому что ничего так не хочу, как взять ее руку в свою.

— Ты беспокоишься, что, когда все закончится, ты снова останешься одна? — спрашиваю я.

Она кивает головой и плачет. Я больше не могу сдерживаться и обнимаю ее, чтобы поднять на руки. Она совсем не сопротивляется и начинает сильнее плакать, уткнувшись в мех у меня на груди.

— Тебе не обязательно быть одной, — говорю я ей тихо, чтобы никто не мог подслушать. Я нежно покачиваю ее из стороны в сторону. — Хотеть большего — это нормально. Просить о большем.

Ди икает.

— Но я не хочу того же, чего хочешь ты, Расс. Из меня никогда не получится хорошая мать. И я действительно не очень хороший выбор в качестве пары.

Я отстраняюсь и озадаченно смотрю на нее свысока.

— Что? Конечно, ты хороший выбор. Ты… — не дави слишком сильно, пытаюсь я сказать себе. Хотя я не знаю, есть ли у меня выбор, кроме как сказать, что я чувствую прямо сейчас. — Ты идеальна, Ди. Ты — все, что я… — я замолкаю. Я провел всю свою жизнь, желая ее, почти четыре десятилетия. И это полностью стоило ожидания.

— Что ты что? — спрашивает она, и я не могу солгать этим огромным голубым глазам.

— Ты — все, на что я мог надеяться, все, о чем я мог мечтать, — наконец говорю я ей. — Ты забавная и дерзкая, и ты так сильно любишь. Я вижу, как ты заботишься о Бумере, как много он значит для тебя. Ты очень дорожишь всем.

Я позволяю одной своей руке опуститься на ее руку, лежащую на животе, и растопыриваю пальцы.

— Из тебя вышла бы потрясающая мама.

Она шмыгает носом еще несколько раз, но ее слезы уже не текут.

— Я тебя не знаю, — говорит она через некоторое время. — Я совсем не знаю настоящего Расса. Так что я должна на это сказать?

Я не могу удержаться от улыбки. Она думает, что это так плохо.

— Тогда почему бы нам не узнать друг друга получше? — спрашиваю я, отпуская ее теперь, когда она успокоилась.

— Оу. — как будто эта мысль никогда не приходила в голову Ди. — Да. Наверное… Думаю, мне бы этого хотелось.

Двадцать один

ДИ

Думаю, я только что согласилась пойти на свидание с Рассом.

Все его лицо светится, эти мохнатые брови высоко поднимаются на лбу. Его губы обнажают белые клыки, когда он улыбается.

— Ты бы хотела? — спрашивает он, сияя. — Хочешь поужинать со мной?

— Сегодня вечером? — спрашиваю я. — Тебе не нужно на работу?

Он машет рукой.

— Доктор Оуэнс у меня в долгу. — его лицо становится более серьезным. — Ди, после сегодняшнего, после того, как я увидел нашего детеныша на экране… Я хочу быть частью твоей жизни любым доступным мне способом, сейчас, во время и после. В любом качестве, с которым ты сможешь справиться.

Его слова такие честные и непринужденные — учитывая, что я не уверена, что заслуживаю их.

— Расс, — начинаю я.

— Прежде чем придумывать причины для отказа, просто знай, что я ничего не жду от тебя. Все, что мне нужно — это твое общество.

У него, возможно, нет ожиданий, но это не значит, что у меня их нет. Если мы где-то на этом пути окажемся наедине, я знаю, чего захотят наши тела.

Расс нежно опускает руку мне на плечо.

— Я счастлив просто быть рядом с тобой, — говорит он. — Это все. Ничего больше, хорошо?

Я не говорю ему, но что, если я захочу большего? Вместо этого я соглашаюсь на время и место, а затем Расс подвозит меня обратно к моей машине. Он включил рок девяностых, и я замечаю серые крапинки, появляющиеся на его мехе на морде, и я думаю о том, насколько он невероятно, сногсшибательно красив.

Милый парень с хорошей работой, который великолепен в постели и даже имеет такие прекрасные признаки зрелости, как этот выбор музыки… Мне конец.



Ужин пролетает в мгновение ока. Мы выбрали итальянскую кухню, которая, судя по всему, является любимой у Расса, в ресторане в Дансвилле, где он, собственно, и живет. Это город монстров, где все стулья рассчитаны на гостей гораздо крупнее меня.

— Упс, — говорит Расс. — Наверное, мне следовало попросить детский стульчик.

Я фыркаю в воду, и она выплескивается из бокала. Мы оба смеемся, и так проходит остаток нашего ужина: смех, шутки, немного разговоров о нашем детстве. Моим родителям нравилось много гулять и встречаться с друзьями, что означало, что большую часть времени я готовила себе сама. Это в конечном итоге привело к тому, что я каждый день ела хлопья на ужин.