Оплодотворенная человеком-волком

Думаю, теперь я понимаю, что она пыталась сказать. Она хочет меня, но не готова к большему. Она не готова к будущему, которое я себе представляю, когда мы вдвоем будем работать вместе, чтобы вырастить нашего детеныша.

Но пока она может быть у меня в любом качестве, я более чем счастлив.

Двадцать два

ДИ

Спальня Расса такая же красивая, как и весь его дом. В ней нет ничего слишком роскошного, мебель минималистична, бытовая техника изготовлена из нержавеющей стали, и везде есть окна. Это место просто залито естественным светом, и я знаю, что мне бы понравилось жить здесь.

Я не могу представить себе ничего подобного. Тут слишком много подводных камней. Однако я могу представить, как Расс будет выглядеть без какой-либо одежды.

Он опускает брови, пока я изучаю его, и коварная усмешка обнажает все его зубы. Он обнимает меня, увлекая через порог в большую открытую комнату. Прямо посередине стоит самая большая кровать, которую я когда-либо видела, с голубым стеганым одеялом и голубыми простынями в тон занавескам.

В тишине каждый из нас сбрасывает одежду по одному предмету за раз. Это не будет каким-то диким трахом в лесу. Когда я обнажена, я сажусь на кровать, а он становится передо мной на колени, в таком положении ему достаточно просто слегка поднять голову, чтобы посмотреть на меня снизу вверх. Его холодный нос касается моего, а затем его губы касаются моего рта.

То, как он целовал меня, в прошлый раз, когда мы трахались и его язык был в моем горле, сильно отличается от того, что он делает сейчас — пробует мои губы своими, которые удивительно ловкие для формы его морды, а затем он нежно посасывает. Мой рот открывается сам по себе, и его язык вырывается наружу, обводя край моих губ, прежде чем скользнуть внутрь.

Мое тело мгновенно согревается при воспоминании о том, когда мы в последний раз занимались этим, и я слышу, как учащается дыхание Расса. Он вздрагивает под моими руками, и его хватка на моих бедрах усиливается.

— На этот раз я делаю это по-другому, — говорит он мне в рот, и его глаза напряжены. С этими словами он отстраняется от меня, а затем раздвигает мои ноги одной огромной лапой. Его плечи сгибаются, когда он наклоняется, и я полностью раскрываюсь перед ним.

Однако он не опускается прямо мне между бедер. Нет, Расс проводит языком от моих губ к шее, где он кружит прямо у ложбинки моего горла. Наконец, он накручивает его на один из моих сосков, а затем опускает рот, чтобы прикусить его.

— О, блядь, — говорю я, потому что не представляла, какими чувствительными они стали. Он замирает, но я завожу руки ему за уши и снова притягиваю к себе. На этот раз, усмехнувшись, он набрасывается на сосок всем ртом, втягивая его губами и задевая только самыми кончиками зубов. Я ерзаю, и он удовлетворенно вздыхает, как будто только этот вкус принес ему огромное удовольствие.

Он повторяет свое нападение на другой мой сосок и нежно обхватывает обе мои груди своими огромными лапами, кончиками когтей щекоча мою плоть.

— Они потрясающие, — говорит он, лаская их с предельной нежностью, прежде чем отпустить. Затем его руки опускаются к моему животу, который сейчас еще круглее, чем был, когда мы занимались этим в последний раз. Похоть в его глазах смягчается, и он проводит по изгибу одним когтем, прежде чем наклониться, чтобы запечатлеть на нем поцелуй.

— Можно мне? — спрашивает он, потирая ухо.

Я киваю, хотя думала, что мы собираемся заняться сексом.

— Конечно.

Он мягко прислоняет голову к моему животу, придерживая выпуклость другой рукой. Его глаза закрываются, а хвост, который до этого торчал прямо, медленно опускается к земле.

— Я слышу ее сердце, — говорит он тихим голосом. Я почти не могу разобрать слов. — Оно такое быстрое.

— Потому что она еще маленькая, — говорю я ему, поглаживая мех у него на голове. Расс выдыхает и обнимает меня сзади другой рукой, прижимаясь щекой к моему животу.

Именно тогда она впервые пинается.

— Вау, — говорит Расс, отстраняясь. Мы обмениваемся шокированными взглядами. — Такое когда-нибудь случалось раньше?

— Нет! — я сама немного ошеломлена тем, насколько неожиданно это было. — Никогда.

Он широко улыбается.

— Может быть, она знает, когда ее мать возбуждается, — он продолжает облизывать и покрывать поцелуями мой живот и ниже, там, где мои ноги все еще широко раздвинуты для него. Его милая улыбка превращается в гораздо более озорную ухмылку, когда он рассматривает меня там.

— Такая красивая, пушистая киска, — напевает он, высовывая язык, чтобы лизнуть меня. Шок проходит по моему телу, поэтому он делает это снова, и снова я вся дрожу. Его облизывания становятся быстрее, его язык давит сильнее, и я извиваюсь, постанывая.