Оплот добродетели

И влажный этот воздух позволил понять, насколько жарко было снаружи. Дышать сразу стало легче, а на кожу словно опустилось полупрозрачное водяное покрывало.

– С тех пор так и живем… на детскую половину или в гостиную?

– На детскую, – решилась Лотта и прижала руку к животу. Не то чтобы она не хотела ребенка. Хотела, но… сама мысль о нем пугала.

Что она знала о детях?

Ничего.

Видела по связи. Поздравляла с рождением. И потом еще с наречением имени. Подарки отправляла… читала письма, хотя Некко в них была сдержанна.

– Когда? – Некко оказалась куда как внимательна.

– Месяцев через шесть примерно… я не знаю, что делать! – Лотта позволила панике прорваться. – Я… заглянула как-то на сайт, где про все это говорится. Пробовала читать. Я не справлюсь!

– Справишься, – ее подхватили под руку. – Главное, не лазь по сомнительным сайтам, там чушь пишут. И ничего-то страшного нет. Наймешь на первое время нянечку… слушай, я тебе свою одолжу.

– А ты?

– У меня их семь, – Некко улыбнулась снисходительно. – И половина ничего не делает, но числится, потому что это большая честь, а гарем после того, как… закрыли. Сперва в знак траура, потом вообще, вот и… но я с тобой хорошую отправлю. Или даже двух, чтобы подменяли друг друга? Макеши вот овдовела недавно, как-то сказала, что не против бы мир посмотреть, но вдовам одним путешествовать не принято.

В этом царстве ковров и гобеленов говорилось легко. О няньках и детях, о том, что старшенький пошел в Данияра, а вот младший – вылитый Некко, и это хорошо бы для девочки, но для мальчишки не очень… и что шептались, будто он не родной сын, хотя Некко сама настояла на генетическом анализе. А Данияр злился. Но он мужчина, они часто злятся по пустякам.

Потом подали чай в высоком чайнике, бока которого украшала чеканка, а нос был изогнут. Чашечки к нему прилагались крохотные, с наперсток, а к чаю принесли сладости.

Много сладостей.

– Эрра прислала, – Некко держала крохотное, с ноготь большого пальца, пирожное. – Открыла-таки свою кондитерскую. И пишет, что весьма успешно. К ней и вправду очередь стоит, если через сайт записываться. Но нам скидку делает…

– Знаю, моя там четверть.

– И наша, – Некко подняла руку, чтобы пирожное не достал малыш, который с подобным раскладом был не согласен и несогласие выражал единственно доступным ему способом – ревом. – Думает, не открыть ли кулинарные курсы…

Пирожные таяли во рту.

И вкус… Лотта закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Странное дело, но плач ребенка не мешал, тем паче что ребенок весьма быстро замолчал, переключившись на игрушку, усыпанную драгоценными камнями.

– А Заххара? Тоже пишет?

– И тебе? – Некко облизала пальцы и вздохнула. – Иногда жалею, что все так… честно, неплохо, но и в гареме были свои плюсы. А теперь порой и поговорить не с кем.

Лотта пожала плечами. Ничего-то про плюсы гарема она сказать не могла.

– И все равно он на ней женится, – Некко скрестила ноги и откинулась на подушки. – Я так думаю… она всегда получала то, что хотела. А теперь она хочет этого самовлюбленного павлина, который решил, что слишком хорош для нее.

Она фыркнула, не скрывая раздражения.

– И я ей говорила, что не стоит тратить время, а она… – Некко махнула рукой. – Но любовь зла, мне ли не знать… А ты еще пишешь?

– Пишу, но… пришлось брать новый псевдоним.

После того, как правда о Лотте Харди вышла в сеть, случился очередной скандал, во многом благодаря кузине, заявившей, что Лотта страдает психическим заболеванием, а книги – вариант терапии, которой велели придерживаться врачи.

– И как?

– Да обычно… неплохо… я думаю, что ей стоит уйти.

– Тоже?

– И ты?

– А то, я ей так и посоветовала. Пока этот ее… гений уверен, что Заххара никуда от него не денется, он и пальцем не пошевелит.

Некко легла на бок, подсунув под грудь подушку. Глаза ее опасно заблестели. И она сказала:

– Слушай… а давай им поможем?

– Чем? – Лотта совершенно не представляла, чем она может помочь в обустройстве чужой тяжелой личной жизни. Даже Алина отказалась от мысли выйти замуж за Тойтека Винарри, предпочтя ему своих шмелей, лекарство из яда которых проходит последний этап испытаний.

– Отправим к ней любовника. Профессионального, – блеск в глазах Некко усилился. – Ты только представь… главное, ей не говорить.

– И как мы…

– Обыкновенно. Ты же лабораторию финансируешь?

Лотта кивнула. Не совсем она, но «Фармтек» после скандала получилось приобрести по смешной цене. Лотта потому и рискнула, ведь скандалы забываются, а имущество остается.

– Вот… отправь туда, не знаю, аудитора, инспектора или еще кого-нибудь…

– Кого?

– А это мы сейчас выберем, – Некко поднялась, прижав к губам палец. И взглядом указала на малышей, которые устали и уснули прямо между подушками. А так тоже можно? На форумах писали, что дети должны спать исключительно в кровати.

Собственной.

Оснащенной искином, датчиками давления, сердцебиения и семью подушками безопасности. Только о моделях спорили, какая наиболее безопасна.

– Идем, – шепотом сказала Некко. – Ты когда-нибудь выбирала любовников?

Нет.

И дело оказалось весьма даже увлекательным…