Опочтарение

- Ты собираешься молиться о деньгах?

- Ну, не совсем, Шпилька. Какой смысл, богам ведь тысячи молитв каждый день возносят. У меня другие планы. Мы вернем Почтамт к жизни, мисс Добросерд. Я ведь не думаю как полицейский, почтальон или клерк. Я все делаю по-своему. А потом я за неделю доведу Взяткера Позолота до банкротства.

Ее рот принял форму буквы "О".

- Да как же ты это сделаешь? – наконец выговорила она.

- Пока не знаю, но все возможно, если я станцую с тобой и смогу сохранить целыми все десять пальцев на ногах. Станцуем, мисс Добросерд?

Она была удивлена, потрясена и смущена, и лично Мокристу фон Губвигу это нравилось. Почему-то он чувствовал себя бесконечно счастливым. Он не знал почему, и не знал точно, что будет делать дальше, но был уверен в одном – это будет весело.

Он испытывал то самое электризующее ощущение, какое бывало, когда он стоял перед банкиром, внимательно изучавшим образчик его искусства. Вся вселенная как будто затаивала дыхание, а потом банкир улыбался и говорил: "Очень хорошо, мистер Вымышленное Имя, я тотчас же велю клерку принести деньги". Это был трепет не погони, но спокойного ожидания, когда ты так хладнокровен, так собран, что, кажется, продлись это состояние еще немного, и ты обманешь весь мир и сможешь вертеть им, как захочешь. Это были те самые моменты, ради которых он жил, когда чувствовал себя действительно живым, мысли текли быстро и плавно, как ртуть, и самый воздух как будто искрился. Позже, за все придется заплатить. Но сейчас он как будто летел.

Он снова был в игре. Но сейчас, в свете догорающего прошлого, он вальсировал с мисс Добросерд под скрипучие звуки импровизированного оркестра.

Позже она отправилась спать домой, слегка озадаченная, но со странной улыбкой на губах, а он пошел в свой кабинет, в котором теперь не хватало целой стены, и задумался о религии, как никогда раньше.

Юный жрец храма Крокодила Оффлера в 4 часа утра был несколько не в себе, но человек в шляпе с крылышками и золотом костюме похоже, точно знал, чего хочет, так что жрецу пришлось с этим смириться. Он был не очень-то умен, вот почему и оказался в ночной смене.

- Вы хотите доставить это письмо Оффлеру? – спросил он, зевая.

Конверт был уже у Мокриста в руке..

- Письмо адресовано ему – сказал Мокрист – И снабжено соответствующей маркой. Хорошо написанное письмо всегда привлекает внимание. А еще я принес фунт сосисок, это обычай такой, я знаю. Крокодилы любят сосиски.

- Ну, строго говоря, с богами беседуют жрецы – с сомнением сказал юный служитель. Неф храма был пуст, если не считать маленького человечка в грязном халате, который сонно подметал пол.

- Насколько я понимаю, жертвенные сосиски достигают Оффлера, будучи поджаренными, так? Их душа возносится к богу в виде запаха? А потом вы съедаете сами сосиски?

- О, нет. Не совсем так. Точнее, совсем не так. – ответил юный жрец, который был неплохо знаком с этой темой – Это может выглядеть так для непосвященного, но, как вы верно заметили, истинная сосисочность направляется прямо к Оффлеру. Он, разумеется, поглощает дух сосисок. А мы едим всего лишь их земную оболочку, которая, поверьте, обращается в прах и пыль прямо у нас во рту.

- А, так вот почему запах сосисок всегда кажется вкуснее, чем сами сосиски – сказал Мокрист – я это давно заметил.

Жрец был впечатлен.

- Вы теолог, сэр? – спросил он.

- Я… ну, у меня похожая работа – сказал Мокрист – Но я вот что подумал: если вы прочтете письмо, это будет как будто сам Оффлер прочел его, я прав? Через ваши глаза дух этого письма вознесется прямо к Оффлеру? А потом уже я дам вам сосиски.

Юный жрец в отчаянии оглядел храм. Было еще слишком рано. Если ваш бог, метафорически выражаясь, ничего не делает, пока речные отмели не согреются на солнышке, то и старшие жрецы предпочитали до этого момента оставаться в постели.

- Думаю, так и есть – неохотно признал жрец – Но вам лучше подождать, пока дьякон Джонс…

- Я несколько тороплюсь – прервал его Мокрист. Последовала пауза. – Я принес немного медовой горчицы. – добавил он – Отлично подходит к сосискам.

Жрец внезапно преисполнился внимания.

- Какой именно? – уточнил он.

- "Мисс Эдит Проболтайс Premium Reserve"[98] – ответил Мокрист, показывая ему баночку.

Лицо юного жреца просияло. Он занимал невысокое место в иерархии, и сосиски во плоти доставались ему не намного чаще, чем Оффлеру.

- Боги, это дорогущая штука! – выдохнул он.

- Да, это из-за ее знаменитого привкуса дикого чеснока – сказал Мокрист – Но возможно мне и правда лучше подождать, пока дьякон…

Жрец схватил письмо и баночку.

- Нет, нет, я понимаю, вы торопитесь. – быстро сказал он – Я все сделаю прямо сейчас. В письме наверное просьба о помощи, да?

- Да. Я надеюсь, Оффлер осияет светом своих глаз и блеском своих зубов моего коллегу Толливера Гроша, который сейчас в госпитале леди Сибил. – сказал Мокрист.

- О, да – с облегчением сказал жрец – мы часто получаем такие…