Оползень

— Примерно, — не стал скрывать Алексей Федорович. — А вы бы на моем месте как?

— Да так же! — откровенно сказал Осколов.

— Вот видите… А на меня серчаете. Ну, ладно!.. А если выход будет малонадежным?

— Возможно. Но я уверен в обратном.

— Вы утверждаете, что есть знаки месторождения?

— Утверждаю.

Алексей Федорович слегка заволновался. Невольный интерес боролся в нем с осмотрительностью. Талант геолога-разведчика, в котором всегда большую долю составляет вера в удачу, страсть к новизне, способность к предвидению, звал его бросить надоевшую «контору» и закатиться со стариком, пока дороги проходимые. Но уже бывалый администратор остерегал его: из этого вполне может произойти только посмешище и напрасная трата времени.

— Разведочные выработки проводились? — продолжал он допытываться.

— Шурфы в две линии, как всегда у нас было принято.

«Поедем со мной? — попросил он мысленно. — Почему ты не можешь рискнуть? Может быть, это и для тебя последний раз?»

Будто услышав его, Алексей Федорович закурил жадно:

— Вы помните какие-нибудь детали формы месторождения? Залежь оконтурена?

— Н-нет, — признался Александр Николаевич, хотя понимал, что это не в его пользу.

Главный инженер был разочарован, сразу поскучнел:

— Основным правилом разведочных работ является требование не повторять того, что уже сделано. Ведь это всегда дорого.

Александр Николаевич постарался быть терпеливым:

— Я утверждаю, что есть косвенные и прямые поисковые признаки. А потом, невозможно найти месторождение, даже из старых, разрабатывающихся уже не одну сотню лет, которое было бы исчерпывающим образом разведано.

— Это мне все давно известно!

— Сколько месторождений, казавшихся выработанными, простоявших десятки лет, с увеличением рыночной цены на ископаемые, после разведки оказались заслуживающими разработки! К тому же мой случай другой. Разведка не будет стоить дорого.

Алексей Федорович скептически прищурился, гася папиросу:

— Поначалу оно так всегда говорится!

— Хорошо! Я возьму экспедицию на свой счет. Я и к этому готов. Дайте рабочих и геолога.

— А кто поведет?

— Я найду проводника. Помогите с вездеходом.

— Эка! Вездеходы у меня во дворе без дела стоят!

Разговор накалялся и падал. В тусклых лучах солнца, пробивающихся сквозь запыленные окна, скучно желтели груды старых отчетов, покоя в себе чьи-то находки и неудачи.

Оттого что приходилось разубеждать не только Осколова, но и самого себя остерегать, останавливать, чтоб не увлечься, Алексей Федорович становился еще упрямее. Лучше бы не было этого старика с его заманчивыми, но такими неопределенными планами! Протер глаза — и нет его… Но старик сидел, и был соблазн. И себя отчего-то становилось жалко.

Алексей Федорович проследил взгляд старика, как он смотрит на скопившуюся в кабинете документацию. Конечно, она малость поистрепалась, даже поистлела, не раз собирался сдать в архив, да все некогда, текучка эта…

— Голубчик, поймите, — нечаянно сказал он, — мы деньги угробим, а без толку. Как я в Москве-то этот авантюризм объясню? Мы ведем научную разведку, плановую. А вы принесли кота в мешке!

— Я вас презираю! — вдруг изрек Александр Николаевич, поднимаясь.

— Батюшки, убил, — удивился, но нисколько не обиделся главный инженер. Не такое он тут слыхивал. — Теоретически вполне вероятно, что там и есть аквамарины. Но что вы найдете их, опровергается здравым смыслом.

— Не думаю, что согласие со здравым смыслом является лучшим аргументом. Именно здравый смысл долгое время отвергал существование антиподов и движение земли вокруг солнца.

— Хорошо, если вы так настаиваете, — вдруг начал сдаваться Алексей Федорович, — мы включим заявку в план, составим смету, подыщем человека, который посидит в камералке, подымет архивы, посмотрит условия залегания на смежных участках. Месторождение можно вычислить при нынешних-то методах! А вы предлагаете какой-то архаизм, романтизм, — закончил он, полагая, что выругался. — То поэтическое время, когда разведчик являлся первым исследователем разведываемого района, отошло в область предания. Надо найти хотя бы маршрутную геологическую съемку.

— От чего мы погибнем, так это от бюрократии.

— Еще что скажете?

— Еще много имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить.

— Источник тот же?

— Нет. «Откровение от Иоанна».

— Надо составить спецификацию оборудования, — озабоченно вспомнил главный инженер, пропустив мимо ушей Иоанна, — значит, так, оборудования, материалов, программу работ.

— А я тем временем загнусь, — подсказал Александр Николаевич.

Тут Алексей Федорович вышел из себя: что это за настырность такая, никакого уему на него нет!

— Вот вы бывший дворянин, кажется, да? Бела кость, как говорится, а язык у вас, знаете! «Загнусь», «смоюсь»!.. У вас было достаточно времени для размышлений! — повысил он голос, не сдерживаясь больше.

Глава третья